Впрочем, сама Анна меньше всего думала о неустроенности быта, нужду с ранних лет воспринимала как естественное состояние. Она не жаловалась на судьбу и умела радоваться жизни, хорошей погоде, добрым словам режиссера, искренним улыбкам друзей, новой песне. Хотя бы той, которую недавно сыграла Кася Гертнер.
А песня эта овладела Анной! Мелодия была простой, легко запоминающейся, некоторые музыкальные моменты напоминали известные вроде бы песни. Но какие именно, она, как ни старалась, не могла вспомнить. Правда, текст казался ей многословным для эстрадной песни и трудным для восприятия.
В кафе на углу
Каждой ночью - концерт.
Так остановитесь на пороге,
Танцующие Эвридики,
Прежде чем рассвет
Первым лучом ляжет на стену,
Пусть раскроют вам объятья
Захмелевшие Орфеи.
Ветер разгулялся в переулках,
Он играет на деревьях, как на струнах.
Это поет Орфей
Или деревья так шумят...
Река шумит под мостом,
Исчезла черная тень фонарей,
Люди входят в кафе,
На улицах обычный шум,
А ветер танцует на улицах.
Ветер словно пьяный
И развешивает на ветвях
Вытканную из паутины шаль.
Какие у тебя были
Удивительные губы, Эвридика.
Какие у тебя пустые глаза, Эвридика.
А ветер танцует в аллеях,
Ветер колобродит, как пьяный.
Туман рассеивается,
И остается, только и остается
Черный кот.
По структуре песня лишена логически ясного сюжета. Персонажи древнегреческой мифологии соседствуют с хмельными посетителями кафе, в котором они забывались ночью, а утром выходят на улицу, будто вырванные из волшебной сказки...
Анна уже обратила внимание, что многие песенные тексты в отрыве от музыки казались примитивными. Они приобретали выразительность, когда в сочетании с мелодией становились песней, законченным музыкальным произведением. У песни свои законы, свои художественные критерии и требования, а критики, пытающиеся отдельно оценивать музыку и текст, допускают очевидный просчет.
Однажды после концерта в одном из сельских клубов Юлиан Кшивка попросил артистов задержаться.
- Вот что, - радостно потирая руки, произнес он, - у меня для вас приятное известие. Через неделю у нас гастроли в столице. Вам ли объяснять, что это не только приятно, но еще и ответственно... - Улыбка его погасла. Ее сменила озабоченность, смешанная даже с растерянностью. - Вы знаете, какие в Варшаве "акулы пера", - переступая с ноги на ногу, продолжал Кшивка, - они только и ждут таких, как мы, провинциалов. Две разгромные статьи в прессе и мы можем спокойненько проститься друг с другом. И с эстрадой - тоже.
