Когда пробило полночь:
-- Я тоже... ходил на охоту... -- начал я.
От удивления она почти проснулась; она спросила:
-- Вы? На охоту! Охоту на кого?
-- На уток, Анжель. Причем вместе с Юбером; это было давно.77 но почему бы и нет, дорогая Анжель? Что мне не нравится, так это ружье, а не охота; грохот выстрелов внушает мне ужас. У меня очень живой темперамент; но мне мешают инструменты... Однако Юбер, который всегда в курсе всех изобретательских новинок, через Амедея достал мне на зиму пневматическое ружье.
-- О, расскажите мне все! -- сказала Анжель.
-- Это не было, -- продолжал я, -- это не было, как вам понятно, одно из тех замечательных ружей, которые обычно можно увидеть лишь на больших выставках; впрочем, я всего лишь взял его напрокат, так как стоят эти инструменты ужасно дорого; да и не люблю я держать оружие дома. Небольшой баллон сжатого воздуха приводил в движение спусковой крючок -- с помощью резиновой трубки, пропущенной под мышкой; а в руке держишь изношенную грушу, так как это было старое ружье; от малейшего нажатия на каучуковую грушу раздавался выстрел... Ваше техническое неведение мешает мне объясниться лучше.
-- Вам надо было бы показать мне это, -- сказала Анжель.
-- Дорогой друг, эти инструменты можно трогать лишь с величайшей осторожностью; потом, как я уже говорил, я ведь их не храню. Впрочем, той одной ночи хватило, чтобы использовать грушу до конца, настолько охота была удачной, что вы и увидите из моего рассказа.
Это было туманной декабрьской ночью. Юбер спросил меня: "Ты идешь?" Я ответил ему: "Я готов".
Он снял со стены свой карабин; я -- свое ружье; он взял свои манки и сапоги; мы прихватили наши никелированные коньки. Затем, положившись на особое охотничье чутье, мы вышли в ночь. Юбер помнил дорогу, которая должна была привести к шалашу, где на берегу облюбованного дичью озера, под торфяной золой уже с вечера тлел огонь. Впрочем, едва мы вышли из парка, ночь после его густых темных пихт показалась нам скорее светлой. Чуть --чуть надутая луна проступала сквозь дымку тумана. Она светила не урывками, как бывает, когда луна то исчезает, то проливается на облака; ночь не была беспокойной; это тем более не была и безмятежная ночь; она была беззвучная, праздная, влажная и, поймете ли вы меня, если я скажу: несамовольная. Ничего особенного в небе не было; хоть выверни его наизнанку. (Если я так настаиваю на деталях, мой терпеливый друг, то лишь затем, чтобы вы поняли, насколько ночь была заурядной).
