Я растерялся и вконец ошалел; в исступлении я ответил:
-- Чего я хочу? Господа, я -- персонально я -- хочу одного -- закончить "Топи".
Тогда Никодем, отделившись от всех, подошел ко мне пожать руку с восклицанием:
-- Ах! Мсье, как вы замечательно сделаете!
Все остальные вдруг повернулись к нам спинами.
-- Как, -- спросил я, -- вы знаете?
-- Нет, мсье, -- сказал он, -- но мой друг Юбер мне много рассказывал.
-- Ах! Он вам сказал...
-- Да, мсье, история рыболова, который находит настолько вкусными червей из тины, что есть их, вместо того чтобы наживлять на свои удочки, -в итоге ему ничего не удается поймать... Само собой. Но все это, по-моему, очень странно!
Он ничего не понял. В который раз все начинай сначала. Ах! Я устал! Сказать, что именно это я и стремился им объяснить и что приходится все объяснять снова, -- и так без конца; голова кругом; я больше не могу; ах! все это я уже говорил...
Так как у Анжель я чувствую себя почти как дома, то, подойдя к ней, я вынул часы и очень громко сказал:
-- Милый друг, но ведь уже страшно поздно!
Через мгновение все достали из карманов свои часы, и каждый воскликнул: "Как поздно!"
Только Люсьен из вежливости намекнул: "В прошлую пятницу разошлись еще позже!" Но его замечанию не придали никакого значения (только я обронил: "Это потому, что ваши часы ужасно отстают"); все бросились надевать свои пальто; Анжель пожимала руки, продолжала улыбаться и предлагала последние бриоши. Потом перегнулась через перила, чтобы видеть спускающихся. -- Я ждал ее, сидя обессиленный на пуфе. Когда она вернулась:
-- Настоящий кошмар этот ваш вечер! -- начал я. -- О! Эти литераторы! Эти литераторы, Анжель!!! Они невыносимы!!!
-- Раньше вы этого не говорили, -- возразила она.
-- Лишь потому, Анжель, что я их не встречал у вас. И потом, кого только тут не было, это же ужас! Дорогой друг, нельзя принимать сразу столько людей!
-- Но я пригласила не всех, -- сказала она. -- Каждый привел с собой несколько других.
-- Вы казались среди них такой потерянной. Вам следовало попросить Лауру зайти; ее присутствие было бы для вас поддержкой.
-- Но вы были настолько возбуждены, -- сказала она, -- я вас таким не видела; я думала, что вы приметесь ломать стулья.
-- Милая Анжель, а иначе можно было бы сдохнуть от скуки... Уж и так чуть не задохнулись от духоты! В следующий раз пускайте к себе только по пригласительным. Скажите-ка, а что означал этот ваш маленький вентилятор? Прежде всего, ничто не раздражает меня так, как то, что вращается на одном месте; за столько времени вам следовало бы это запомнить! И потом, звук, который он производит, просто отвратителен. Стоило разговору прерваться, как этот звук тут же становился слышен откуда-то из-под занавески. И все переспрашивали друг у друга: "Что это такое?" Вы же понимаете, что я не мог им ответить: "Это Анжель установила себе вентилятор!" Вот -- вот, сейчас вы слышите, как он скрежещет. О! Это невыносимо, милый друг; остановите его, умоляю вас.
