— Очень… — Томас Кейри проводил взглядом стюарда, уносящего посуду. — Зато вот этот человек мне что-то не нравится.
— Ну что вы! Обычный слуга — эпизодическое лицо в нашей пьесе. Хорошо вышколен. Свою роль ведет прекрасно.
— Да, но вы заметили его саркастическую улыбку?
— У него болят зубы. Он даже не спросил, в какой каюте вы едете, и принес нам обед на двоих. У вас, мой друг, просто сейчас обостренная реакция после всех событий. Вам кажется, что стюард тоже мафиози из банды Минотти?.. Я не ошибся?
— Да… он смахивает на итальянца, и это его подчеркнутое безразличие ко мне… Готов заключить пари, что он уже сообщил кому следует, что я нахожусь у вас!
— Вполне возможно. Но это нельзя ставить ему в вину. Он на службе. К тому же вы нарушили священное право собственности. Едете зайцем в каюте, проезд в которой стоит восемь тысяч долларов.
— Верно, черт возьми!
— Так что стюард здесь ни при чем.
— Неужели так дорого?
— Есть каюты и по двадцать тысяч, но мне капитан посоветовал остановиться на этой. К тому же я не настолько богат, чтобы швыряться деньгами.
Томас Кейри отодвинул тарелку.
— Мне надо немедленно встретиться с капитаном.
— Ну зачем такая спешка? У нас еще впереди три блюда, десерт, кофе; теперь час или два не играют никакой роли. Действие растянется, по меньшей мере, на несколько недель.
— Но я не хочу, чтобы меня изловили как зайца.
— До этого, надеюсь, не дойдет. К тому же у вас иммунитет представителя всесильной прессы и чрезвычайной важности информация. Ешьте спокойно. Волнение мешает пищеварению. Выпейте еще вот этого португальского портвейна и постарайтесь себе внушить, что события развиваются, не отступая от текста пьесы и режиссерского замысла.
— Ах, профессор! Оставим эту игру в любительский спектакль. Если мы отдадимся на волю судеб, то, чего доброго, пойдем на дно со всем театром, артистами, оркестром и публикой!
— Не исключено. — Мистер Гордон отпил из рюмки, и лицо его приняло блаженное выражение. — Божественный напиток, советую причаститься.
Вошел стюард с новой переменой блюд. Когда он, разложив на горячие тарелки жареную форель, удалился, мистер Гордон сказал:
— Я не считаю, что мы с вами играем в любительском спектакле. Все вполне профессионально. Да ешьте же. Форель словно только что поймана. Действительно, ее везут живую, я читал об этом в рекламном проспекте. Надо вам сказать, что к поездке я отнесся с должной серьезностью. Ну как форель?
— Рыба как рыба… — буркнул Томас Кейри.
