В церкви не велось никакой службы, когда он вошел. Внутри было теплее. И здесь он был так же одинок.
В здании стояла полутьма, и взгляд Мура привлекла цепочка огней, рамкой окружившая картину у подножия статуи. Это была сцена в яслях. Опираясь о скамью, Мур смотрел на мать и дитя, на ангелов и сочувствующий скот, на отца. Затем испустил нечленораздельный вой, швырнул молоток в нарядные ясли и отвернулся. Цепляясь за стену, он сделал несколько нетвердых шагов и свалился, ругаясь и всхлипывая, и наконец заснул.
Они нашли его у подножья креста.
Судопроизводство приобрело сверхзвуковую стремительность в сравнении с эпохой его молодости. Экспоненциальный рост демографического давления много лет назад привел повсюду к переполнению всех судебных архивов, после чего юридические процедуры были освобождены от документации до такой степени, чтобы в самый раз хватило на круглосуточное отправление правосудия. Вот почему Мур предстал перед судом в десять вечера, два дня спустя после Рождества.
Процесс длился менее четверти часа. Мур отказался от слова; зачитали обвинительное заключение; он признал себя виновным, и судья приговорил его к смерти в газовой камере, ни разу не подняв глаза от своих бумаг.
В оцепенении Мур покинул зал и был отведен в камеру для последней трапезы, на которую не обратил никакого внимания. Он не имел ни малейшего представления о правилах судопроизводства в этом году, выбранном им для проживания. Адвокат Круга с безучастным видом выслушал его историю, сказал что-то о символических наказаниях и дал совет отказаться от выступления и признать себя виновным в человекоубийстве при изложенных обстоятельствах. Мур подписал предложенное заявление. Потом адвокат ушел, больше никто с Муром не разговаривал, кроме тюремщиков, до самого процесса, и даже перед отправкой в суд ему было сказано всего несколько слов. И вот теперь — получить смертный приговор за то, что признал себя виновным в убийстве убийцы собственной жены, — он не мог представить, что правосудие уже свершилось. Несмотря на это, он сохранял неестественное спокойствие, механически прожевывая принесенную по его заказу еду. Он не боялся смерти. Он не мог в это поверить.
Спустя час за ним пришли. Его доставили в маленькую герметичную камеру с единственной застекленной щелью высоко в металлической двери. Мур сел на скамейку, и стражники в серой униформе захлопнули за ним дверь.
Через неопределенное время он услышал треск лопающихся ампул и почувствовал запах газа. Запах усиливался.
