В комнате, куда она вошла было тихо, и Адель сначала подумала, что тут пусто, но затем она заметила Патрика - он лежал на кушетке с закрытыми глазами. Ей в глаза сразу бросилась его разбитая губа: рана не была обработана, и кровь еще не запеклась.
- Мсье Рено, вы спите? - Адель было стыдно снова обращаться к нему.
- Да... - Патрик открыл глаза. - А, это опять вы, - разочарованно произнес он. - Если вы опять с обвинениями, то...
- Подождите, - перебила его Адель, понимая, что Патрик опять готов сказать что-нибудь резкое. - Подождите, не говорите ничего, я пришла извиниться. Поверьте, мне очень стыдно, что я вас обвинила в том, чего вы не делали.
- Неужели? Вы нашли маньяка? - Патрик продолжал лежать, даже не думая вставать.
- Не ехидничайте. Я ошиблась и явилась причиной вашей ссоры с Николя.
Патрик ничего не ответил. Ему стало обидно, что Адель только теперь не подозревает его. Да и как она вообще могла подумать, что эти посылки и письма от него? У него ведь даже повода не было.
- Мсье Рено, ваша губа...- прервала тягостное молчание Адель.
- А что моя губа?
- Она опухла, а вы с ней ничего не делаете.
- Все медсестры заняты, так что мною некому заняться.
Патрик вдруг подумал, что это могла бы сделать Адель, ведь он действительно нуждался в помощи. Рука у Николя оказалась тяжелой, и теперь губа назойливо болела, не давая отвлечься. Адель как будто прочитала его мысли и неуверенно предложила:
- Разрешите, я сделаю это, чтобы хоть как-то загладить свою вину. Вам действительно необходимо что-то сделать.
- Пожалуйста.
Адель обрадовалась, что Патрик хоть тут-то оказался более сговорчивым. Она подошла к шкафчику, достала оттуда спирт, мазь и бинты, и села на стул рядом с кроватью.
- По- моему, прикладывать лед уже поздно, - сказала Адель, открывая склянку с перекисью водорода, чтобы промыть им рану. Она смочила кусочек бинта и поднесла его к лицу Патрика, а затем осторожно дотронулась до больного места.
- А-а, - Патрик от боли сморщил лицо и резко отстранил своей рукой руку Адель.
- Потерпите, мсье Рено, вы же мужчина, - Адель не знала, что она еще может сказать.
- А, по-вашему, мужчины не чувствуют боли?
- Они должны терпеть.
- Где же это написано, и до какой степени они должны терпеть? проворчал Патрик.
Адель не ответила, потому что поняла, что дело идет к новой ссоре. Она взяла другой кусочек бинта и снова начала промывать рану. Патрику было так же больно, но он предпочел ничего не говорить. Только брови слегка то приподнимались, то опускались. Патрик лежал и думал об Адель. Если бы не их частые разногласия, то он, безусловно, приударил за ней. Но ситуация, сложившаяся с самого начала, исключала всякую возможность любовной связи. Ни он, ни она не смотрели друг на друга, как на потенциального любовника, их слишком обременяли социальные отношения.
