С такими мыслями Валя возвращалась домой. Было уже около двенадцати ночи. На улице сыро, неуютно. Фонари унылые. Молчаливые деревья в сквере черны. Серые дома притихли, пригасили свет в окнах, реденько светятся. Только в Валиной квартире и в кухне и в комнате полыхает... "Как бы Евгеша с Наташкой в любовь не сыграли?" - подумала она. Мысль эта ей самой показалась нелепой, вспоминалось, как она Евгешу арканила, когда у него жена умерла. Кино снять - обхохочешься! А куда Наташке, тюхе этой! Долг для нее выше радостей жизни! Чудаки на букву "мэ"! Как будто им бог пять жизней отвалил: в одной они будут пахать, в другой отдыхать, а в третьей наслаждаться...
Валя позвонила. Зашаркали за дверью быстрые шаги. "Ждал, торопится!" отметила она. Вспыхнул ярче свет в дверном глазке, стукнул замок, дверь открылась. Евгеша улыбался, сиял, встречая, причесанный, подтянутый. Из квартиры ударило запахом пеленок. Валя, морщась, протянула мужу сумку, чтобы он не полез целовать. Когда он хочет вину загладить, всегда целоваться лезет.
- Устала? - спросил Евгеша и, прислонив сумку к стене, стал снимать с жены пальто.
- Тебе бы целый день на ногах покрутиться... - ответила Валя и действительно вдруг почувствовала усталость, какую-то душевную тягость. "Черт притащил ее с ребенком!" - в который раз подумала она, морщась от запаха.
Она повесила шапку на олений рог, прибитый возле двери к стене, и, улыбаясь, заглянула в кухню, приготовив вопрос: "Ну, как вы тут?", но не спросила, увидев синюю коляску возле дивана и сияющую Наташу, поднявшуюся ей навстречу.
- Купила?
- Это Евгений Павлович! - ответила Наташа.
- Евгеша купил? - вскинула Валя брови в радостном удивлении для Наташи и обернулась, взглянула на мужа так, что он съежился мгновенно. - Ну, молодец! Он у меня молодец! Добрый! - погладила она его по спине. Очень хотелось ущипнуть так, чтобы он взревел, но Валя сдержалась. - А как у тебя дела? Нашла работу?
- Нет, - опустила голову Наташка. - Я еще денька два побуду... Можно?
- Что ты спрашиваешь! - воскликнула Валя с укоризной. - Живи хоть неделю! - А про себя подумала: - "Я бы тебя немедленно выперла, да ты же ославишь на весь район!"
Валя заглянула в коляску. Мальчик лежал с закрытыми глазами, лежал тихо, как кукла. Над ним были протянуты от борта к борту разноцветные пластмассовые шарики-погремушки на резинке. "И это он купил!" Валя представила, как Евгеша, Наташкой укладывали в коляску мальчика, как привязывали к бортам погремушки, и противно стало, но она улыбалась, глядя на ребенка, в душе кипело. Захотелось уйти. Подумалось внезапно, что зря комнату свою сдала квартирантам, ушла бы сейчас.
