2. Я беру на себя обязанность увеличивать силы общества приобретением новых членов. Впрочем, согласно с правилами Русского общества обязываюсь сам лично больше пятерых не афильировать.
3. Афильировать, т. е. присоединить к обществу новых членов, обязываюсь не наобум, а по строгом соображении, и только таких, в которых я твердо уверен, что они меня не выдадут, если б даже и отступились после от меня; что они исполнят первый пункт и что они действительно желают участвовать в этом тайном обществе. В следствии чего и обязываюсь с каждого мною афильированного взять письменное обязательство, состоящее в том, что он перепишет от слова до слова сии самые условия и подпишет их. Я же, запечатанное его письменное обязательство передаю своему афильтору для доставления в Комитет, тот - своему и так далее. Для сего я и переписываю для себя один экземпляр сих условий и храню его у себя, как форму для афильяции других".
- Знаком Вам этот документ? - спросил Дубельт, когда Петрашевский вернул ему лист.
- Нет, - покачал головой Михаил Васильевич.
- Знаете, кто его написал?
- Догадываюсь...
- Что Вы можете сказать по этому поводу?
- Думаю, написан проект недавно. Он даже не закончен... И соотнести этот акт с законами, то это единственное свидетельство об умысле бунта... Наказать за это нельзя, вреда обществу не было. Вот все, что могу сказать...
- А Вы утверждали, что никто ничего не замышлял.
- У Спешнева не так давно умерла женщина, которую он страстно любил. И у него с тех пор возникла некоторая досада на жизнь. Думаю, что этот проект Русского тайного общества, есть одна из форм, придуманных им для самоубийства...
- Допустим, что это так, - чуть насмешливо сказал Дубельт. - Нам известно, что в декабре прошлого 1848 года, на собрании у Вас в пятницу, Вы сказали Спешневу: "останься, пожалуйста, попозже. Момбелли хочет переговорить с тобой". Объясните, о чем Момбелли хотел говорить со Спешневым?
- Да, я Спешнева остановил, чтоб познакомить его с Момбелли. О желании Момбелли я в то время не знал.
- Когда Спешнев и Момбелли остались у Вас и Вы пригласили их в свой кабинет, то Момбелли предварив, что чем бы не кончился разговор, но чтобы он остался между Вами, сказал: что людей вообще развитых, просвещенных и с передовыми понятиями в России очень мало и те большею частью не имеют никакого веса и авторитета в обществе, так что им и хода никакого не дают, и потому предлагал устроить из тех просвещенных людей общество, не тайное, а вроде товарищества, в котором бы каждый поддерживал друг друга. Был этот разговор?
