"Собственник" был задуман как самостоятельное произведение. Лишь через 12 лет автор вернулся к Форсайтам и продолжил эпопею этой семьи {В эту эпопею, помимо "Собственника", вошли романы "В петле" (1920) и "Сдается в наем" (1921), составляющие вместе с "Собственником" трилогию "Сага о Форсайтах", и "Белая обезьяна" (1924), "Серебряная ложка" (1926), "Лебединая песня" (1928), составляющие трилогию "Современная комедия" В данном издании обе трилогии занимают четыре тома. Таким образом в первых четырех томах собрания сочинений Голсуорси представлена вся эпопея о Форсайтах, которой принадлежит центральное место в его творчестве.}.
С выходом "Собственника" Голсуорси прочно занял одно из первых мест в английской литературе своего времени. Правда, реакционная критика, тотчас же почувствовавшая, что в "Собственнике" изображены "вещи как они есть", выразила свое недовольство романом. В частности, автор рецензии в журнале "Спектейтор" сожалел, что Голсуорси нашел такое применение своему таланту, предупреждал, что к книге надо подходить с большой осторожностью, ибо из-за "уродливых мест" она производит "гнетущее впечатление" и это делает ее неприемлемой для широкого читателя.
Иначе встретила та же критика вышедший вслед за "Собственником" роман Голсуорси "Усадьба" (1907). Так, рецензент "Тайме" нашел, что это произведение "хотя и менее сильное, но более приятное, а также более правдивое".
В "Усадьбе" нет той резкости и четкости постановки проблемы, как в "Собственнике". Но автору удается дать образное представление еще об одном слое собственнического общества - земельном дворянстве, также занимающем "место наверху". В образе помещика Хорэса Пендайса нашли прекрасное воплощение черты, которые автор определяет как проявление "пендисита" тупая уверенность в том, что именно дворянство унаследовало от предков и призвано передать потомкам право управлять страной, что для этой цели привилегированные учебные заведения будут вечно поставлять государству все новые кадры, что порядок этот незыблем и вечен. Эти убеждения Пендайса сформулированы в его выразительном "символе веры": "Верую в отца моего, и в его отца, и в отца его отца, собирателей и хранителей нашего поместья, и верую в самого себя, и в сына моего, и в сына моего сына. И верую, что мы создали страну и сохранили ее такою, как она есть. И верую в закрытые школы и особенно в ту школу, где я учился! И верую в равных мне по общественному положению, и в усадьбу, и в порядок, который есть и пребудет во веки веков. Аминь".
