Впрочем, скабрезности Романа всегда несли большую смысловую нагрузку и были чрезвычайно образными. Вот и после той взбучки Виктору надолго запомнилась не грубая форма накачки, а ее содержательная часть. С тех пор он стал гораздо внимательнее относиться к материалам собственных корреспондентов газеты из других городов, да и думать о них, как о беззащитных, требующих постоянного внимания мальчишках, только разве что с более крупными, чем у детей, гениталиями.
Кабинет редактора отдела экономики находился всего через несколько комнат, и спустя минуту Виктор уже был у него. Хрусталев сидел за своим необъятным, заваленным бумагами столом и, с типичной для холериков мрачностью надгробного камня, смотрел в окно.
С шестого этажа открывался вид на разжаренные июльским солнцем московские улицы. Где-то внизу еле передвигали ногами редкие прохожие, казалось, что они просто топчутся на месте, пытаясь вытащить ноги из расплавленного асфальта.
- Садись, - буркнул Хрусталев.
Сам же он встал и начал мерить шагами кабинет, стараясь не ступать на раскаленное солнечное пятно у окна. Его брови почти касались друг друга, и это был верный признак, что он в ярости.
Наконец он остановился перед Ребровым и, глядя в упор, спросил:
- Ты знаешь, что застрелился Лукин?
- Да, я уже слышал об этом. Не успел только выяснить подробности. Я этим сейчас займусь.
Несмотря на солидную разницу в возрасте и служебном положении, они были на "ты". Это предложил сам Хрусталев, не терпевший чинопочитания.
- А вот этого делать не надо, - как от зубной боли поморщился Роман. Хватит твоей статьи.
- А при чем тут она? Я что, исказил факты, оболгал кого-то?
- Как раз об этом спрашивал меня после утренней планерки главный редактор: мол, каким образом появилась эта статья, кто поручил тебе заняться этой темой?
Лицо Реброва покрылось пятнами.
- Проще говоря, - жалко ухмыльнулся он, - главный хотел узнать: заплатил ли кто-нибудь мне за этот материал или нет? Вопрос стоит так?! Я сейчас пойду к нему, и пусть он сам спросит меня об этом.
- Сиди! - одернул его Хрусталев. - Ты уже сделал свое дело. И не надо изображать из себя обиженную девочку... Поставь себя на место главного. Сейчас газету будут склонять все, кому не лень. Наши конкуренты только этого и ждали. К тому же главный уже полгода ведет переговоры, чтобы акционером "Народной трибуны" стала солидная западная издательская группа. Иначе газета не расплатится с долгами и не потянет новые проекты. Теперь все эти планы могут рухнуть в один момент. Ты же знаешь, с какой настороженностью смотрят за рубежом на Россию, а после этого скандала... Он походил по кабинету и, немного успокоившись, спросил: - Сам-то ты что думаешь по этому поводу?
