- Хорошо, - кивнул Виктор.
Но прежде чем идти к своему начальнику - редактору отдела экономики Роману Хрусталеву, Ребров решил побольше узнать обо всем, что было связано с самоубийством президента компании "Русская нефть". Самым простым способом сделать это был бы звонок в саму компанию.
Помимо погибшего Андрея Лукина, Ребров общался там при сборе материала с начальником управления общественных связей Анной Игнатьевой - холеной, красивой стервой, всегда предельно вежливой, но, казалось, напрочь лишенной каких-либо эмоций. Во всяком случае, когда Ребров пытался с ней шутить, появлявшаяся на ее лице вежливая гримаса могла обозначать все, что угодно, только не чувства. Но потом Виктор пришел ко вполне резонному выводу: после вчерашней статьи в "Народной трибуне" и ночного самоубийства Лукина его звонок будет воспринят Игнатьевой, да и любым другим человеком в компании, мягко говоря, без энтузиазма. И то, что он сам мысленно связал эти два события - самоубийство и статью, - его очень разозлило.
Подумав немного, он решил позвонить Владимиру Медведеву - бывшему вице-президенту "Русской нефти", полгода назад перешедшему в небольшую торговую фирму, которая занималась оптовой поставкой в Москву куриных окорочков. На него Ребров вышел почти случайно: изучая документы компании годичной давности по экспорту нефти, он заинтересовался человеком, чья фамилия стояла в конце одного очень любопытного контракта. И когда Виктор разыскал Медведева, тот охотно пошел на разговор.
С первых же минут встречи Ребров понял причины такой открытости своего собеседника. Было ясно, что нефть на куриные окорочка Медведев поменял не по своей воле - то ли его выгнали из компании, то ли он сам вынужден был уйти под давлением каких-то неблагоприятных обстоятельств. И за это он хотел отомстить всему человечеству сразу. В каждом его слове чувствовалась злая ирония в адрес недавних коллег; казалось, экс-вице-президент сам напросился на встречу с журналистом, чтобы излить накопившуюся желчь.
Виктор хорошо помнил, как это было. Они встретились в тесном офисе Медведева, расположенном в маленьком двухэтажном особняке еще дореволюционной постройки в переулках Замоскворечья. Фундамент под одним углом здания начал оседать, отчего изнутри по штукатурке шли глубокие трещины, кое-где открывавшие крест-накрест прибитую дранку. Два маленьких окна, выходившие на глухую стену, перекосились и приобрели ромбовидную форму, как на картинах футуристов. И история, которую поведал хозяин кабинета, тоже была футуристической.
