— Привет, — прошептал он, прежде чем подарить ей долгий, медленный, сладкий поцелуй, о котором она мечтала весь вечер.
— И тебе привет.
— Ммм, просто восхитительно. Я думал, что эти головорезы никогда не уберутся.
— Я тоже. Они бы и сейчас еще продолжали играть, если бы ты их не выпроводил. Думаю, торт Этта-Мэ дал им всем заряд энергии.
— Скорее всего. А на меня именно таким образом действуешь ты.
— Умная мысль.
Монтана убрал руки с талии девушки и, взяв в ладони ее лицо, поцеловал ее долгим страстным поцелуем. С колотящимся сердцем Сидни крепко вцепилась в его сильные плечи, всю себя отдавая охватившему ее чувству. Это так чудесно! Так волшебно! И тем не менее она мечтала об обычных отношениях.
Сколько еще она сможет играть свою роль и хранить свой секрет? В эту минуту ей казалось, что она ни дня больше не выдержит. Ей хотелось со всеми поделиться своим счастьем.
— Кстати сказать… — Монтана опустил руки ей на бедра и потерся носом о ее нос, — завтра ты работаешь со мной весь день. Мы будем перегонять сюда часть скота из десятой секции.
Она улыбнулась.
— Это замечательно.
— Текс поедет с нами.
— А это ужасно. Может быть, мы выбросим его в какую-нибудь канаву по дороге?
— Попробуем.
— Но я бы не стал рассчитывать на это, — донесся до парочки сардонический голос Текса, и через минуту темноту прорезал свет фонаря.
Монтана выругался.
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Просто выполняю свою работу, дорогой братец.
Не я устанавливаю здесь правила, я лишь слежу за их исполнением. — Текс навел фонарик на Сидни. Привет, Малыш.
Сидни прикрыла глаза руками.
— Послушай, мы, кажется, собирались его побить после того, как разойдутся гости?
— И как же это мы упустили такую возможность?
Текс рассмеялся.
— Как я посмотрю, вы были заняты совсем другим.
— Пожалуй, мы сделаем это сейчас, — Монтана протянул руки и помог Сидни перелезть через подоконник.
— О, нет, подождите минутку, я босиком, — пожаловался Текс, пятясь назад.
— Тогда мы равны. А теперь беги, братец, потому что, если мы тебя поймаем, тебе не поздоровится.
— От вас, ребята, меня уже тошнит.
— Не помню, чтобы я спрашивал твое мнение, сказал Монтана Тексу, когда на следующий день рано утром они выехали в десятую секцию. Кожаное седло скрипнуло, когда Монтана повернулся, чтобы подвести лошадь Сидни поближе к себе. Ничего не имевшая против Герань подошла к Пуле, мирно цокая копытами по пыльной дороге. Сомкнутые руки мужчины и женщины покачивались в унисон лошадиному ходу. — Ты приглашала его?
