- И я сам по себе гулял, - заспорил Федя.
- Не упорствуй, Федор, - сказал Бог. - Аллах дело говорит.
- Ну... - Федя соглашался слушать дальше.
- К тому же, - продолжал Аллах, - что за скверная манера выставлять себя только в дурном свете?
- Это типично восточная манера, - заметил Бог. - Один ваш султан, к слову будь помянут, приказывал доставлять ему каждую ночь пятилетних мальчиков. А сам, заметьте, давал им игрушек, сладостей, и ложился спать. Хотел распутником великим прослыть, а был человек добрейшей души...
- Да, добрейшей, - засмеялся Аллах. - А потом, наутро, этим мальчикам головы рубили. Идиот. Идиот, - добавил Аллах, - и ханжа.
- Я не знал про головы, - смутился Бог. - За что купил, за то и продаю. Но отчего же ханжа? Ханжа, допустим, есть фарисей, прикрывающийся добродетелью. Где же тут, помилуйте, добродетель?
- Добродетель - норма исторического момента, - ответил Аллах. - Ибо критерии нравственного совершенства меняются. И жизнь Фатиха Исмаиловича мы судим, опираясь на критерии двадцатого века от рождества вашего сына, так сказать, вашей последней трети.
- Вы не разумеете сути триединства, - сурово ответил Бог. - Но я в присутствии Федора спорить об этом не намерен.
- И я не намерен, - весело откликнулся Аллах. - Тем более, что любезный Фатих Исмаилович не сможет нас рассудить.
- Не ерзай в кресле, - указал Феде Бог. - Скажи лучше, зачем возводишь на себя напрасно?
- А что напрасно? - забеспокоился Федя. - Я лишнего не говорю. Я, вон, три года у хозяина лес валил - не за добрые ж дела?
- У какого еще хозяина? - не понял Бог. - В батраках?
- Да в тюрьме он сидел, - разъяснил Аллах. - Семнадцати лет от роду сел Фатих Исмаилович в тюрьму. "У хозяина" - это сленг. А сел-то, заметьте, ни за что, за пустяк: за недонесение.
- Недонесение есть проступок спорный, - сказал Бог. - О чем не донес?
- Сосед у меня был, Колька Калачев, - заторопился рассказывать Федя. Красивый такой парень, брунет. Из себя гвардеец весь. Девки, помню, как мухи на него, а он...
- Ближе к делу, - посоветовал Аллах.
- Воровал, - испуганно ответил Федя и искоса посмотрел на Аллаха, додумывая, достаточно ли короток был ответ. И добавил: - А я не донес.
- У граждан крали или... хэ-э... у государства рабочих и крестьян? спросил Бог.
- У государства, - с готовностью пояснил Федя.
- Простительно, - Аллах мотнул головой, улыбнулся.
- Спорно, - возразил Бог.
- У вас все спорно, - заметил Аллах. - Но, полагаю, хоть тот случай с маленькой девочкой, которую спас Фатих Исмаилович, мы оценим однозначно?
