Помолчали. Терентий налил из сулейки еще по чарке Болотников пить не стал, впереди нелегкая беседа с князем. Как еще все обернется. А Терентий понуро продолжал:
- В слободах смута растет. И не в царевиче тут, ребятушки, дело. Ремесло встало, пошлины да налоги всех задавили. Куска хлеба стало купить не под силу. Половина посадских мастеров на правежах стоят. Меня тоже батогами били. Хворал долго, еле отошел. Слобожан ежедень на крепость водят. По торгам, кабакам и крестцам истцы шныряют - глаза да уши ближнего боярина. Тюрьмы колодниками переполнены. На Болоте да Ивановской площади, почитай, каждую неделю палачи топорами машут. Ой, худо на Москве, родимые...
Афоня участливо покачал головой, встал из-за стола, прошелся по избе и приметил ребячью одежонку на краю лавки.
- Чья енто, Терентий?
Старик кинул взгляд на лавку, и сморщенное лицо его тронула добрая улыбка.
- Мальчонку одного пригрел. На торгу подобрал. Батька у него в стрельцах ходил, помер на Рождество, а мать еще года три назад преставилась. Пожалел сироту да и мне теперь с ним поваднее. Одному-то тошно в своей избенке, а он малец толковый. Своему ремеслу нонче обучаю. Аникейкой кличут мальчонку. Озорной, весь в батьку-бражника. Все речет мне, что когда подрастет, то в стрельцы поверстается. Охота, сказывает, мне, дедка, ратную службу познать да заморские страны поглядеть.
- Ишь ты, Еруслан! - крутнул головой Афоня.
- Чего не пьешь, молодший? - спросил Иванку Терентий.
- Спасибо за хлеб-соль, отец. Ты уж не неволь нас. Вот дело свое завершим, тогда и по чарочке можно. Айда, Афоня. Не сидится мне. Покуда по Москве пройдемся, а ты, отец, за конями посмотри.
- Неволить грех, родимые. Ступайте к князю с богом. Окажи, господь, мирянам милость свою, - напутствовал Терентий гонцов.
Глава 31
НА ИВАНОВСКОЙ
Мокринским переулком селяне вышли на Москворецкую улицу.
- Экое зловоние здесь, - вымолвил Болотников.
- А тут Мытный двор стоит, Иванка. Сюда, прежде чем на торг попасть, всю животину сгоняют, пошлину с нее взимают и каждую коровенку, свинью и куренку мытенной печатью пятнают. Без сей отметины на торг не допускают. А кто без печати придет - тому кнут да полтину штрафу. Видишь, сколь всякой живности пригнали. Тут же и забивают многих - отсюда и вонь, - пояснил Шмоток.
За Мытным двором вскоре потянулись Нижние торговые ряды - хлебный, калачный, соляной да селедный. Здесь также было немноголюдно: базарный день обычно кончался до обедни.
