- Шальной, что ли? В бега ударился. Ну и деревенька, - буркнул Мокей, слезая с лошади.
Челядинец зашел за конюшню и вытянул мужичонку из лопухов. Карпушка съежился, втянул голову в плечи, бороденка задергалась. Мокей ухватил крестьянина за ворот армяка и вытащил к телеге.
- Чегой-то ты, сердешный, от нас за избу подался? - ласково спросил Калистрат.
- Телегу вот чиню, батюшка. Колеса рассохлись, ну, я и того, залепетал, низко кланяясь, Карпушка, с опаской поглядывая на вершников и могутного Мокея.
Заслышав разговор, из избенки выскочили с десяток чумазых, полуголых, худеньких ребятишек и баба лет под сорок в посконном сарафане.
- Твои чада, голуба? Экие они у тебя замореные. Невесело, знать, тебе живется?
- Помаленьку, батюшка. Видать, так богом указано.
-Ты домочадцев-то спровадь. Путай побегают. А мы с тобой потолкуем малость.
Карпушка прикрикнул на ребятишек и те, сверкая пятками, побежали со двора на улицу. Баба, поклонившись всадникам, удалилась снова в избу.
Приказчик присел на завалинку и повел с Карпушкой неторопливый разговор...
Когда выехали из деревеньки, довольный Калистрат сказал Мокею:
- Дело сделано, Мокеюшка. Мужичкам деваться некуда - сойдут в вотчину. А те, что не придут, - силой возьмем. Нонче Митьке Капусте в господах не ходить, хе-хе. Пущай в дьячки подается.
Глава 29
ФЕДОР КОНЬ
Держа перед собой саблю, Кирьяк двинулся на Болотникова. Иванка зажал в руке топор, участливо поданный ему одним из посадских. Работные люди расступились, замкнув в кольце супротивников.
Завидев в руке у парня топор, Кирьяк прикрикнул на земских ярыжек:
- Вяжите вора!
Служивые затоптались на месте: уж больно страшен чернокудрый детина с топором. Тогда Кирьяк выхватил из-за кушака пистоль.
- А ну, погодь, черти! - вдруг зычно пронеслось над толпой.
Мужики обернулись и тотчас скинули шапки. На светлогнедом коне сидел русобородый богатырь в суконном кафтане. Ездок сошел на землю широкоплечий, ростом в добрую сажень. Растолкав мужиков, шагнул к объезжему голове.
- Отчего брань?
Кирьяк указал пальцем на Болотникова, оказал зло:
- Парень этот гиль завел. Руку на меня поднял. Дозволь, Федор Савельич, наказать лиходея. Прикажи батогами пороть.
К Болотникову наклонился перепуганный Герасим, тихо пояснил:
- Это набольший городовой мастер - Федор Конь11. Сам строг, но человек праведный. Падай в носи, Иванка, проси милости.
Федор Конь молча повернулся к Болотникову, положил тяжелую руку на плечо. Был он на целую голову выше рослого крестьянского сына. Глаза смотрели из-под широких кустистых бровей добродушно.
