Спасала больница: она отвлекала Ирунчика от страшных мыслей. Правда, о своих больных она маме не рассказывала: что было рассказывать! То ли человек выздоравливает, то ли умирает всего-навсего два варианта. Кроме того, нельзя сказать, чтобы Ирунчик вот так же, как мама детишек, беззаветно любила своих больных. Просто она чувствовала перед каждым из них свой долг. Долг вот и все.
Ирунчик с мамой жили в двухкомнатной малогабаритке, которую когда-то получил отец, в общем-то, считали они, вполне приличная квартирка. Мамин муж, отец Ирунчика, погиб в автомобильной катастрофе, когда ей было два годика, она его не помнила. Еще у мамы был сын, младший брат Ирунчика Бориска, о котором сестрица только и знала, что, если бы не папа, Бориски на свете не было бы.
Мама очень любила папу, всю жизнь об этом говорила, а Бориску любила еще больше, только молча. Разве что радостно удивлялась, как похож Бориска на папу: такой же рослый и красивый.
В глазах мамы он рано стал мужчиной, и она любила ему подчиняться:
Боренька, ты что хочешь погулять или посидеть дома?
Дома! отвечал Бориска. Дома ты будешь у меня царевной-лягуш кой!
Но уже класса с седьмого-восьмого Боря говорил матери:
Мама! Ты вот что, мама, сегодня вечером ко мне придут друзья, нам надо поговорить, а ты иди-ка куда-нибудь, погуляй на свежем воздухе!
Два года тому назад, после окончания железнодорожного училища, Бориску забрали в армию. Мама плакала, а Бориска, отправляясь с вещичками на призывной пункт, не велел матери провожать его:
Еще не хватало! Там бабы в голос будут реветь, а ты громче всех. Сиди дома!
С сестрицей Борис попрощался как бы между прочим молча чмокнул в губы. Ирунчику показалось, что чмокнул с пренебрежением.
Из армии он писал редко, несколько раз в год, и все по принципу "жив-здоров, чего и вам желаю". Где он служил, мать с сестрой так и не знали толком, номер полевой почты и все дела.
И вот недавно Бориска из армии вернулся.
Взрослый, что-то взрослое знающий, что детям и женщинам знать не положено, и не такой уж красивый.
С матерью он обнялся крепко и несколько раз сказал, что она выглядит хорошо, нисколечко не состарилась "так держать!". Сестрицу же охлопал по заднему месту:
Созрела?! Смотри не перезрей!
Вынул бутылочку хванчкары любимое Сталина! распили, еще посидели, и Бориска лег отдохнуть.
Отдыхал он беспробудно почти трое суток, через трое суток проснулся, умылся, поел.
Ну хватит! Делом надо заниматься, пойду искать работу!
