И вот как случилось: вместо того чтобы стать дворником, Голубев сталгероем дня, не очень, а все-таки известным. Оказалось, что и он был непрочь признать себя таковым.
Звонки-то были, какие были звонки:
- Здорово вы его! Теперь он поймет, что к чему! (Вы - это Голубев, он - это Чиликин.)
- Ну надо же, как ловко!
- Надо было пригрозить: дело должно быть рассмотрено Комитетомпартийного контроля!
- Имейте в виду: у Чиликина связи, да, связи!
- Очевидный признак изменения всей нашей системы!
- ...очевидное и невероятное...
- ...войдете в историю...
- ...сволочь ты, Голубев!
Было и беспокойство: не безупречный прием пустил ты в ход, Голубев,далеко не безупречный!
Было и оправдание: использовать оружие противника против противника? Во веки веков не считалось зазорным!
Дома Алешка так и сказал:
- Ты что, отец? В историю хочешь войти? Больно-то нужно!.. И Татьяна отозвалась:
- У нас в строительном тресте говорят: в историю легче войти, чем изистории выйти.
Из Тюмени от нефтяников пришла телеграмма: "Уважаемый товарищГолубев, держитесь, мы вас поддержим".
Голубев печатал свои статьи в "Литгазете"; и. о. главного редактораКосолапов, рассказывали, одной рукой подписывая номер в печать, другойхватал себя за горло: "Повесят! Вот так!"
Голубев как мог Косолапова воодушевлял, говорил ему:
- Валерий Алексеевич, а почта читателей?! Сотни, тысячи писем!Поддержка-то какая! Общественная! Нравственная!
- Лучше и не говорите и не поминайте! Мне эта поддержка знаете куда?Мне эта поддержка - вот сюда! - И. о. главного редактора усердно хлопалсебя опять же по шее. Шея была у него основательная, розовая, и жалобнаятоже.
Так или иначе, а "Литгазета" Голубева печатала - значит? Значит, кто-то откуда-то давал если уж не указания, так намеки: не бойся, Косолапов! Ито сказать: у гидротехников обязательно должны были быть противники,причем из того же комплекса - из топливно-энергетического. Нефтяники этобыли, они отстаивали разведанные месторождения газа-нефти в зоне затопления Нижне-Обской ГЭС. Голубев нефтяников в глаза не видел, только ибыло у него вещественных доказательств что телеграмма из Тюмени -"держитесь, поддержим". Но он знал: более жестких оппонентов, чемродственники, чем деятели одного ведомства или комплекса, чем функционеры одной партии, не бывает, а теперь случилось так, что он, Голубев,оказался в центре схватки, происходившей где-то в верхах, в верхах, о которых он и не знал ничего, действуя сам по себе.
