Дальше пришлось идти на коленях, потом ползти на четвереньках, приближаясь к священному алтарю. Он скрывался за занавесями, подсвеченными множеством ритуальных светильников. Занавеси колыхались, и алтарь казался таинственным и зловещим. Подползая к нему, каждый на мгновение заглядывал внутрь, и когда дошла очередь Ивана, он сделал то же самое. Посреди алтаря стоял Шива. В дыму удушающе-благовонных курений, в колеблющемся пламени светильников он казался живым, и на мгновение Иван увидел того, кого родила Наталья...
Когда толпа вынесла Ивана на свет и отпустила, он вздохнул наконец полной грудью, поднял лицо к небу и грохнулся плашмя на спину в глубокий черный обморок. Никого вокруг это не удивило. Двое паломников взяли его за ноги и оттащили под навес, где лежали еще несколько таких же бедолаг.
Вечером, сидя в роще под деревом, Иван курил, скрывая огонек в кулаке. Был он совсем невесел и, похоже, не знал, что делать и как жить дальше. Высокий и короткий писк вверху заставил его поднять голову. Нетопырь как будто радовался, что нашел Ивана, и, то взлетая высоко вверх, то падая и задевая перепончатым крылом голову, пел свою песню радости — словно водил ножом по тарелке. У Ивана даже не было сил отмахнуться. Он только поднял глаза и спросил устало и обреченно:
— Ну чего тебе от меня надо?
Их разделял очаг, только теперь пламени не было, остывающие угли мерцали в сумраке пещерного храма. Кангалимм сидела на своем месте. Она была в той же одежде, с черной кисеей на лице, с венком из лотосов на голове.
— У тебя есть с собой какая-нибудь вещь, оставшаяся от того человека? — спросила колдунья.
Иван помедлил и, обойдя вокруг очага, вытащил из кармана портсигар, присел, осторожно раскрыл его и протянул.
— Это он...
Кангалимм приблизила портсигар к лицу, нюхая серую пыль.
— Он что, так много курил? — удивленно спросила она.
— Нет, там раньше был мой табак, — торопливо объяснил Иван.
— Ты хорошо выучил наш язык, великий господин, — похвалила колдунья и вновь стала нюхать.
Иван напряженно всматривался, пытаясь разглядеть что-либо за кисеей, но это не получалось.
Колдунья взяла щепотку пепла, бросила его в очаг и положила портсигар на каменный пол.
— Не бойся того, кто прилетает к тебе ночами. Это и есть тот человек. Его дух воплотился в маленького летающего дракона.
— Ле-нин? — потрясенно прошептал Иван.
— Я не знаю его имени. Но это был великий человек. Он пришел в мир, чтобы изменить его, но мир не принял его.
