Под ивами стояла чугунная скамья, такая знакомая, что Ярош мог, закрыв глаза, нарисовать ее до малейшей трещинки. Тут они сидели, словно под шатром, отгороженные от всего мира, бросали в воду крошки хлеба. Нина называла это "кормлением хищников". Карпы никак не напоминали хищников; солнечно поблескивая чешуей, словно позолоченным панцирем, они всплывали на поверхность, ловко всасывали крошки через удлиненные трубочкой бледно-розовые губы и, грациозно взмахнув хвостом, исчезали в глубине. Нина уверяла, что научилась их различать, и наделила именами: "Это Хитрый, тот Осторожный, а вон Нахал - съел три куска и еще канючит". Для Ярослава все карпы были одинаковы, но он делал вид, что верит утверждениям Нины.
Наверное, это были лучшие часы Ярослава Яроша - на этой чугунной скамье около пруда в городском парке. Много было тут сказано и услышано, а каждое слово наполнялось теперь не отмеченным ранее смыслом и казалось неповторимым. Казалось?
Всплеснула вода. Золотую дорожку пересекала лодка. В лодке было двое. Он сидел на веслах, упруго выгибая плечи, она - на корме, опершись подбородком на ладони. "Наверное, всю ночь просидели под липами, - подумал Ярослав. - Счастливые". Проследив за лодкой, пока она не скрылась за ажурным мостиком, погладил ладонью шершавую спинку скамьи. Металл еще сохранял утреннюю прохладу.
Ярош подошел к телефонному автомату и позвонил в радиокомитет Савчуку.
- Андрей Андреевич, это вы?
- Не знаю. Может, я, а может, тень моя, - сердито задребезжала трубка. - Ярош? Какого дьявола тебе не спится? Ты откуда узнал, что я тут? Домой звонил?
- Никуда я не звонил. А где же вы должны быть?
- У жены под боком! - гаркнул Савчук. - Как и все порядочные мужья в субботу. Ты что - в календарь не заглядываешь? Оно, известно, в отпуске каждый день если не суббота, то воскресенье.
- И правда, - растерялся Ярош. - Извините, я в другой раз.
- Какой там еще другой! Позвонил - так говори. Что стряслось?
- Ничего не стряслось. Просто я больше не могу бить баклуши. На работу хочу выйти, Андрей Андреевич. Вы как на это?
- Вот так всю жизнь. - Было слышно, как главный прикуривает сигарету. Один без работы мается, другому дыхнуть некогда. Сижу вот, справку строчу. Ныне уж слишком в почете жанр справки. Давай и давай... во все инстанции. Так я в субботу, когда никто не дергает. Моя эскулапиха ворчит, скоро, говорит, ночевать будешь там... - Савчук помолчал. - У тебя сколько еще? Неделя? Даже больше? Понимаешь, я не против, но главбух на дыбы станет.
