Сама она рыдала в кабинете старшего лейтенанта милиции Павелко, а он тем временем перебирал бумаги на столе и удивлялся, что в человеческом организме таятся такие неисчерпаемые запасы жидкости. Пододвигая стакан с водой, иронически думал: "Может, она ее сразу перельет в слезы? Так сказать, по законам соединяющихся сосудов".
Павелко улыбнулся, не подозревая, что эта улыбка подействует на его собеседницу лучше всякой воды. Слезы у молодой женщины сразу высохли.
- Вам смешно! - воскликнула она с видом человека, оскорбленного в наилучших чувствах. - А как я мужу в глаза посмотрю? Да он у меня знаете какой? Сам директор с ним за ручку, портрет на Доске почета... - И перешла на жалобный шепот: - Выгонит, ей-богу, выгонит из дому. Вы не говорите ему, а?
"Вот этого не обещаю, - подумал старший лейтенант, - а даже совсем наоборот. Головомойка дома тебе, голубушка, не помешает, не повредит".
Павелко решительно пододвинул к себе стопку бумаги и взял ручку.
- А теперь, гражданка Костюк, давайте все по порядку. Следовательно, в четверг, 7 марта, на Клинчике к вам подошел незнакомый человек и сказал... Что он вам сказал? Постарайтесь вспомнить как можно точнее. Напоминаю, что это в ваших же интересах.
2
Майор милиции Гафуров позвонил Гальченко.
- Это ты, Рахим? - загудела трубка басом директора трикотажной фабрики. - Давненько мы с тобой не виделись. А может, оно и лучше? Гальченко засмеялся.
С Николаем Артемьевичем Гафуров встретился на рыбалке. Их лодки нередко можно было видеть рядом против Заячьего острова. Почему этот кусочек земли среди Днепра назывался Заячьим, напрасно гадать - зайцев на нем не водилось, как не водилось лисиц, медведей и волков. Зато росла там ива, в стороне от диких зарослей, одна-единственная на весь островок, своего рода зеленый зонтик, под которым в нестерпимую жару, когда, наверное, и рыба изнемогает, так как перестает клевать, можно отдохнуть, оставив лодки на плаву. Вот тут они и познакомились - Гафуров и Гальченко, а поскольку были большими поклонниками рыбалки, то очень скоро нашли общий язык, и случайное знакомство переросло в дружбу.
Николай Артемьевич встретил майора в дверях своего просторного кабинета приветливой улыбкой, за которой все же скрывалась тревога, и велел секретарше никого не впускать.
- Доброго здоровьица, Рахим! - сказал он, гостеприимным жестом хозяина приглашая Гафурова в мягкое кресло у зашторенного окна. - Если б ты знал, какую леску я достал! Высший класс!
