Школьная жизнь вошла в свою узкую колею, насколько она вообще могла эта сделать. Только моя колея, определенно шла под откос. Очень жаль, что это случилось со мной тогда, а не сейчас, когда я могу прогнозировать тенденции происходящего с максимальной долей достоверности. Увы, я тогда не очень много понимал в окружающей жизни и потому был невольником своей судьбы.
Так или иначе, у меня - как и у всякого жителя социума появились друзья и враги. И те и другие на первых порах были обычные - дружили мы даже не из-за общих интересов, а именно как дружат маленькие дети - потому что вдруг оказались рядом. Враги же - это тоже были пока обычные враги которые были тогда еще не мои собственные, а общие, потому что еще не делали различия между мной и окружающими меня одноклассниками и просто приставали к тому, кто слабее. А слабее были почти все.
Один из них - по кличке Моржой появился в моей жизни, когда его перевели из параллельного класса. Моржой был огромен - мне он казался настоящий исполином, какой то аномальной природной флюктацией! Мне трудно было поверить, что в восемь лет человеческое существо может достигать таких размеров! Полы его полувоенного школьного пиджака с трудом сходились у него на животе. Он был огромен и продолжал расти.
Его странная кличка объяснялась просто - в первых же классах какой-то хулиганистый паренек из параллельной группы назвал его "х... моржовый", что привело в восторг всех одноклассников зубоскала и часть одноклассников Моржоя.
Он тогда очень обиделся, покраснел и даже пустил слезу - тогда он еще не был грозой всей средней школы. Обидное и нецензурное прозвище намертво приклеилось к этой прямоходящей глыбине, вызывая его гнев и раздражение. Впрочем, уже ко второму классу никто из школьников под страхом смертной казни не рискнул бы назвать этого гамадрила оригинальной кличкой, потому что это, в сущности, тоже означало смерть. Возможно, даже более мучительную. Матерное прозвище, пройдя прихотливыми путями школьно-ученического сознания, трансформировалось в Моржоя, что вполне устраивало владельца погонялова.
Он быстро осознал свою власть. На уроках Моржой сидел на задней парты, карябал столешницу корявыми нецензурными выражениями, а также развлекался тем, что плевался в одноклассников комками жеваной бумаги. Но то было еще ничего! Гораздо хуже получалось тогда, когда он разламывал свой ластик да две половины и выбирал себе цель для очередного баллистического эксперимента. Ластик бил на порядок сильнее.
