- Погоди, а зачем тебе ехать? - почесала в затылке сестра. - Чем тебе не нравится иметь собственное княжество?
- Да всем нравится, в общем-то. Одно настораживает. Шульман-то спохватился, пока мне расхваливал прелести местной жизни. Сказал: "Есть у меня одно маленькое условие..."
- И какое?
- Сам пока не знаю. Сказал - доложит в пятницу вечером. Не нравится мне это.
- А я сегодня на рыночной площади Орешка видела, - доложила Тильда, еще раз энергично почесав шевелюру и воткнув туда роскошный цветок. - Не наврал, значит. Ладно, хватит пресмыкаться. В пятницу все выясним. Пшел!
И я пшел к своим кубикам - надо же попытаться выпрямить башню.
До пятницы я убивал время тем, что принимал участие в королевских скачках. Верхом на Штуше. Причарда выволокли из подвала, окатили ведром ледяной воды и усадили на Бозо. В результате ловкий жокей и его молниеносный конь побили рекорд ипподрома по сбитым препятствиям и падениям в ямы с водой. К концу стипль-чеза Прич уже был трезв, как стеклышко, и мрачен, как сборник сатирических стихов. Мы с Кутей тоже не вышли победителями - мой верный "конь" протаранил всю полосу на едином дыхании, верный своим слоновьим заветам (в роскошной княжеской библиотеке нашлась удивительная книга про разных животных, где Штуш с восторженным ревом узрел своего носатого любимца). Однако Развлекатель благоразумно поставил нас последними, иначе остальным ездокам не осталось бы ни одного препятствия. Матильда с трибуны обозвала Кутю "вездеходом". Я было полез на трибуну разбираться, но Штуша меня отговорил - ему слово понравилось.
- Я теперь, - разглагольствовал он по пути в конюшню, - перед своим именем титул поставлю. Послушай, как звучит: "Слон-вездеход Кутольд Ван Штуш-и-Кутуш Камелотский!" Ну, это если я придусь ко двору, - закончил он со вздохом.
- Куда они денутся? - пожал плечами я. - А имя хорошее, редкое.
Возвращаясь в замок, я был напуган жутким лаем, раздававшимся из-за угла Свинцовой башни. Решив, что свора бродячих собак решила напасть на неустрашимого рыцаря, я подобрал палку и встал в позу лесоруба. Однако из-за башни уныло выбрели мокрые Прич с Бозо, сипло бухикая на два голоса. Их-то кашель я и принял за лай. Вместе мы дошли до конюшни, где Причард тут же завернулся в попону, укатился куда-то за тюки с сеном и попросил не беспокоить. Я же наконец ушел в замок. Зайдя в собственную комнату, я без сил рухнул на постель. Хотелось, по примеру Прича, тоже попросить кого-нибудь меня не беспокоить, но сил на это уже не было. Я забылся тревожным сном, который, правда, вскоре прервался оттого, что меня потрясли за плечо и голосом Развлекателя сказали:
