Наш новый командир отряда Павел Рычагов кивает в сторону моего самолета. Вид у самолета оскорбительный для глаз летчика. Вроде бы самой малости не хватает, а вот, поди ж ты, смотреть на него просто невозможно...
И, глянув на машину, Рычагов распаляется с новой силой. Как не понять командира: происшествие грозит отряду потерей первого места в эскадрилье. Но я, честное слово, здесь ни при чем. Был бы винт где-то поблизости - сразу бы это доказал. Однако Павел Рычагов ничего не желает слушать. Когда дело касается репутации отряда, он неукротим. - Ты это Астахову объясняй! - наконец заключает он.
А комбриг Астахов уже приехал - о происшествии доложили.
Как объясняться с Астаховым?.. "Своеобразен наш комбриг - лучшим педагогическим воздействием считает сутки ареста. Мне, исходя из опыта, в сложившейся ситуации надо рассчитывать суток на десять, не меньше...
Во дворе ремонтных мастерских собрались ремонтники, летчики, командир эскадрильи. Тут же и сам комбриг. Начальник мастерских что-то объясняет Астахову, и лицо его меняет оттенки от малинового до серого. Гамма богатая. Я тоже собираюсь докладывать, хочу выразить мысль обстоятельно и по-деловому, но неожиданно для себя говорю коротко:
- Все произошло, товарищ комдив, потому, что в мастерских на самолет поставили гнилой винт. И больше мне сказать совершенно нечего.
- Вы видели, куда упал винт?
- Так точно, видел.
Я указываю направление, в котором улетел чертов винт, и предположительное место его падения.
- Хорошо, - произносит Астахов и обращается к ремонтникам: Потрудитесь-ка, голубчики, доставить винт сюда. Мы подождем...
А случилось с этим винтом вот что.
Приказом по бригаде комбриг Астахов установил порядок облета машин после ремонта. В каждой эскадрилье назначалось несколько летчиков, которым и вменялось в обязанность испытывать самолеты после выхода их из мастерских. Обычно к концу месяца или квартала, когда во дворе ремонтных мастерских накапливалось несколько истребителей, подготовленных к облету, я принимался за работу. Пилотировал, как правило, над аэродромом, авиагородком - над улицей Соломенкой. Местные жители привыкли к рокоту наших моторов, а так как группа летчиков, занимавшихся облетом, была немногочисленна, то вскоре с земли, даже научились различать, кто именно пилотирует - по почерку.
Когда в очередной раз я появился в мастерских, чтобы облетать отремонтированный истребитель И-5, самолет ремонтники уже вытащили во двор и при мне опробовали мотор. Я осмотрел истребитель - на машине все было в порядке, только вместо металлического винта стоял старый, деревянный. На испытательные полеты обычно всегда ставили деревянные винты - они в некотором отношении были даже удобнее металлических. Дело происходило в выходной день. Чтобы не ждать, пока придут ремонтники и откатят самолет со двора мастерских на аэродром, я прикинул на глазок длину двора - для разбега хватало - и запустил мотор.
