В Сталинградской школе мы летали без парашютов. В ту пору в авиации обходились без них. Мне кажется, что у многих летчиков старшего поколения, которые учились летать без парашютов, выработался даже определенный стереотип: боязнь покинуть машину. Во всяком случае, среди товарищей моих курсантских лет немало было таких. Да и не себе я это знаю. Многие летчики моего поколения в любых обстоятельствах предпочитали самолет посадить, чем выброситься с парашютом. Тут, конечно, проявлялись и опыт, и разумный риск, и желание спасти самолет, но подсознательно действовал и этот самый стереотип: вне машины иной летчик чувствовал себя беспомощным. Даже в поврежденной машине ему находиться легче, безопаснее - так он считал. Это такая субъективная особенность некоторых летчиков старшего поколения. Хотя, повторяю, речь идет о моих индивидуальных наблюдениях.
Когда в эскадрилье начались обязательные парашютные прыжки, я перестал узнавать многих своих друзей: хладнокровные и расчетливые истребители, они менялись в лице, когда надо было решиться шагнуть в пустоту... Некоторые с большим трудом привыкали к дополнительным ремням, лямкам - казалось, что ремни стесняют движения. Один из лучших летчиков эскадрильи Костя Ковтун надевал парашют, как он говорил, "для блезира": карабин на груди не застегивал.
- Какой же смысл летать с парашютом и не застегивать карабин? - однажды спросил я.
- Никакого! - засмеялся Костя. Потом покосился по сторонам и доверительно сообщил: - Ив парашюте никакого смысла. Учились без него, летали без него и дальше так будем летать...
- Ну, а все-таки? - пристал я. - Все равно ты теперь обязан летать с парашютом. Так уж застегивай карабин!
- Пробовал, - отмахнулся Костя. - Сидишь как связанный. Воздуха не хватает...
Костя был человек плотный, даже грузноватый - ему, может быть, лямки и в самом деле мешали, но главное, конечно, заключалось в другом. Надо было преодолеть себя, сбить, так сказать, динамический стереотип.
Со временем так и получилось: парашют стал неотъемлемой и привычной частью экипировки летчика. Но летчик-истребитель вообще к любому новшеству, к любому изменению внутри кабины самолета приспосабливается с большим трудом. Все непривычное на первых порах отвлекает внимание, раздражает, и поэтому летчики разные новшества часто поначалу воспринимают как помеху.
А тогда нам предстояли обязательные тренировочные прыжки. Я вывозил своих товарищей на У-2 и посмеивался: сам-то оставался в самолете, и меня забавляло, с каким напряжением мои друзья выполняли эти прыжки. Ребята, хмуро возражали: "Погоди-погоди, придет и твой черед прыгать"
