- Все это хорошо, - сказал князь, принимаясь за еду, - а попробуйте-ка этот паштет: он, право, еще лучше. Когда мы наелись досыта и выпили рюмки по две шам панского, фон Нейгоф закурил свою трубку, а мы все улег лись на траве и начали разговаривать между собою.
- Закамский! - сказал князь. - Знаешь ли, кого я вчера видел, - отгадай!
- Почему мне знать? Ты знаком со всей Москвою.
- Как она похорошела, как мила! Она спрашивала о тебе, и даже очень тобою интересовалась. Ты, верно, к ней поедешь?
- Непременно, если ты скажешь, кто она.
- Отгадай, ты виделся с нею в последний раз два года тому назад... Мы оба познакомились с нею в Вене... Ее зовут Надиною... Ну, отгадал?
- Неужели?.. Днепровская?..
- Она.
- Так она приехала из чужих краев? Давно ли?
- Около месяца. Помнишь в Карлсбаде этого англича нина, который влюбился в нее по уши?
- Как не помнить.
- Помнишь, как он каждое утро являлся к ней с буке том цветов?
- Который она всякий раз при нем же отдавала мужу.
- Бедный Джон-Бул чуть-чуть не умер с горя.
- Мне помнится, князь, и ты был немножко влюблен в эту красавицу.
- Да, сначала! Но это скоро прошло. Целых две недели я ухаживал за нею, потом мы изъяснились, и она...
- Признала тебя своим победителем?
- Нет, Закамский, предложила мне свою дружбу.
- Бедненький!
- Да! Это была довольно грустная минута.
- И ты не взбесился, не сошел с ума, не заговорил как отчаянный любовник?
- Pas si bete, mon cher! (Нашли дурака, мои дорогой! (Фр.)) Я не привык хлопотать из пустого.
- Ага, князь! Так ты встретил наконец женщину, ко торая умела вскружить тебе голову и остаться верною свое му мужу.
- Своему мужу! Вот вздор какой! Да кто тебе говорил о муже?
- Право! Так это еще досаднее. И ты знаешь твоего соперника?
- О, нет! Я знаю только, что она скрывает в душе своей какую-то тайную страсть, но кого она любит, кто этот счастливый смертный, этого я никак не мог добиться. А надобно сказать правду, что за милая женщина! Какое живое, шипучее воображение! Какая пламенная голова! Какой ум, любезность!.. В Карлсбаде никто не хотел верить, что она русская?
- Постойте-ка! - сказал я. - Днепровская?.. Не жена ли она Алексея Семеновича Днепровского?
- Да! А разве ты его знаешь?
- У меня есть к нему письмо от моего опекуна.
- Теперь ты можешь отдать его по адресу.
- Не поздно ли? Оно писано с лишком два года назад. Да и к чему мне заводить новые знакомства? Я и так не успеваю визиты делать.
