— Я верю.
Процессия входила в дом Гумы. Старый Франсиско кричал:
— Входи, народ, входи, этот дом для всех. В тесноте, да не в обиде…
Когда доктор Родриго и дона Дулсе прошли мимо, он спросил:
— О чем говорили? Свадьба-то скоро?
Доктор Родриго отозвался:
— Мы говорили о чуде.
— Время чудес миновало… — засмеялся Франсиско.
— Нет еще, — горячо отрезала дона Дулсе. — Но чудеса теперь иные.
Луна входила в дом через окошко.
Жеремиас принес гитару. Другие взяли с собой гармоники, и негр Руфино тоже прихватил свою шестиструнную. Голос Марии Клары был сегодня достоянием всех. И стали петь песни моря, начав с той, где говорится, что ночь дана для любви (и при этом все улыбались Гуме и Ливии), и кончив той, где говорится о том, как сладко умереть в море. Танцы, конечно, тоже были, И все хотели танцевать с невестой и пили тростниковую водку, и ели сласти, присланные доной Дулсе, и фасоль с вяленым мясом, приготовленную старым Франсиско под руководством Руфино. И смеялись, смеялись, забыв и о сырости ночи, и о южном ветре, особенно хлестком в июне. Скоро праздник святого Жоана, и костры зажгутся по всему побережью, потрескивая в темноте.
Гума ждал, чтоб все ушли. С тех пор как он увез тайком Ливию и обнимал ее на песке заводи в ту бурную ночь, ему ни разу не удалось даже дотронуться до нее. А с того дня его чувство к ней все росло и росло. Он смотрел на гостей, которые смеялись, пили, разговаривали. Совершенно очевидно, что рано домой не собирался никто. Шкипер Мануэл рассказывал длинную историю о какой-то драке:
— Он ему как даст… И туда его, и сюда. От бедняги только мокрое место осталось…
Попросили Руфино спеть. Ливия положила голову на плечо Гуме. Франсиско потребовал тишины. Руфино тронул струну своей гитары, голос его разнесся по комнате:
Деньги миром управляют,
Управляют миром деньги…
Песня продолжалась. Голос певца был стремителен, как волны в бурю. Строки набегали одна на другую:
Яму вырою большую,
Мачту в яме укреплю
И за косы пришвартую
Ту, которую люблю.
И взглядывал на мулаточек, сидевших у стены, и пел именно для них, ибо ему нравилось менять женщин, а женщинам нравилось лежать с ним на песке прибрежья. Про него говорили в порту, что он «лодочник хоть куда, как ударит веслом, так и причалит где надо»… А на это большая ловкость нужна…
Нас учили наши предки,
Как кому невесту брать
Ягуару — прыгать с ветки,
А змее — в земле копать.
Эдак тот, а этот так,
Ведь любовь-то не игрушка,
И пастух, коль не дурак,
