19 февраля 1878 года был подписан Сан-Стефанский прелиминарный мирный договор между Россией и Турцией. По этому договору провозглашалась полная независимость от Турции Сербии, Черногории и Румынии, а также Болгарии, территория которой распространялась и на всю Македонию вплоть до Албании. О независимости Албании речь пока не шла, но российская дипломатия ставила этот вопрос в числе задач следующего этапа. Большие приращения получала Черногория - ее территория увеличивалась в три раза. Что касается Сербии, то она по Сан-Стефанскому договору не получила всех тех земель, которые были освобождены сербскими войсками в ходе войны и на присоединение которых рассчитывали в Белграде.
Почему так произошло? Некоторое время русская дипломатия полностью поддерживала сербского князя Михаила Обреновича и усиленно способствовала сближению сербов и болгар. Идея объединения сербов и болгар в одно федеративное государство при полном равенстве двух народностей выглядела вполне реальной, и болгарские представители даже начали переговоры с правительством Илии Гарашанина о создании сербо-болгарского южнославянского царства во главе с сербской династией Обреновичей. Однако эти переговоры были сорваны по инициативе Гарашанина. В планах "югославянской революции", "освобождения и объединения", предусмотренных в "Начертании", никакого равноправия для других славянских народов Балкан не предусматривалось. Гарашанин и другие сербские политики пренебрежительно считали болгар политически неспособными к развитию, лишенным государственных качеств и энергии для борьбы. А после отставки Гарашанина и полной переориентации сербских правящих кругов на Запад, Белград прекратил все контакты с болгарами.
В Петербурге никогда не признавали права Сербии в одиночку решать национальные вопросы на Балканах. Во имя государственных интересов России русская дипломатия встала на сторону болгарского освободительного движения. Болгарам в силу специфики их положения не на кого было больше рассчитывать, кроме как на Россию. И в этой ситуации сильная и благодарная Болгария была гораздо более предпочтительным союзником на Балканах, чем "лукавая" "Великая Сербия", чьи правители откровенно рассматривали Россию как инструмент для обслуживания сербских интересов. "Наша внешняя политика всегда действовала против советов России, - признавал Никола Пашич, почти бессменный, с 1891 по 1926 год, премьер-министр Сербии, - и стремилась уверить европейские державы в том, что она слепо не следует этим советам, и искала симпатий и поддержки у Западной Европы. В конце концов, немудрено, что она потеряла симпатии России" (Шемякин, с. 195). Кроме того, через Болгарию лежал кратчайший путь в Средиземное море, к Константинополю и проливам Босфор и Дарданеллы. А именно это, а не счастье сербских революционеров, было главной целью внешней политики Российской империи на Балканах.
