- В двенадцать двадцать по местному времени, когда вице-консул подъехал к дворцу президента-императора, его машина была взорвана. По официальной версии взрыв машины российского вице-консула является террористическим актом мятежников, направленным на дестабилизацию обстановки в стране с целью отсрочки решения некоторых иностранных государств снять с монархической республики изоляцию от внешнего мира. А вы что думаете по этому поводу?
- В двенадцать двадцать я летел в самолете на Каир, - спокойно сказал Полынов.
- Да, летели.
Дерезницкий просто-таки сверлил глазами Никиту.
- А вы бы, Роман Борисович, предпочли, чтобы в двенадцать двадцать взорвался АН-24 с вашим агентом, а не старенький "лендровер" с вице-консулом?
- Попрошу подробнее, - жестко потребовал Дерезницкий.
Полынов поморщился и неторопливо, обстоятельно, со всеми деталями рассказал все.
Дерезницкий слушал словно вполуха, постукивая пальцами по столешнице и глядя куда-то в сторону реки. Но Полынов знал, что ни одно слово, ни одна деталь не ускользнет от его внимания. И еще он знал твердо, что "разгон" будет капитальный.
И не ошибся.
- Все? - прервал Полынова Дерезницкий в том месте, когда он "вернул" кейс вице-консулу, положив его в багажник "лендровера".
- Все. Для полноты картины могу добавить лишь то, что никакой Постышев меня в аэропорту Каира не ждал.
- Никита Артемович, вы кем у меня работаете? - внезапно спросил Дерезницкий. Он снова смотрел в лицо Полынову холодным немигающим взглядом. - Джеймсом Бондом? Или экспертом по биологическому оружию? Вы прекрасно справились с заданием, и хотя результат получился отрицательный, но это тоже результат! На него затрачены деньги, время, людской потенциал. Так какое вы имели право рисковать полученной информацией и ввязываться в потасовку из-за каких-то медикаментов? А если бы вы не долетели? В случае вашей смерти пришлось бы начинать все сначала! При этом самое главное, что фактор времени был бы упущен. Поэтому запомните раз и навсегда - самый лучший разведчик это тот, который работает головой! И я от вас требую и буду требовать именно этого. Для стрельбы и мордобития у меня предостаточно других людей.
Полынов слушал молча. Сидя в кресле, он вытянул ноги и, склонив голову, внимательно рассматривал свои кроссовки. Он все прекрасно понимал и признавал правоту Дерезницкого. Но нотаций не любил.
- Вы со мной не согласны? - спросил Дерезницкий. Видел он своего сотрудника насквозь.
