Моя СВЧ-печь отказалась работать. Полчаса я потратил на то, чтобы выяснить причину неисправности, но так и не понял, в чем дело. Зато вспомнил, что млечник относится к СВЧ-излучению точно так же, как к потоку фотонов. И хотя печь была экранирована, видимо, она все-таки досаждала психофагу, так как в простую поломку я не верил.
Попытавшись настроиться на философский лад - чему быть, тому не миновать, - я развел костер, повесил над ним чайник и поужинал консервами. Тхэн есть отказался - понятно, не та пища нужна млечнику, а на физиологические потребности материальной оболочки, в которой он находился, ему было наплевать. Впрочем, в прямом смысле слова он вряд ли умел это делать.
Вода в чайнике никак не хотела закипать. То ли я слишком высоко повесил его над огнем, то ли просто не умел разводить костер. Но спешить мне было некуда, и я терпеливо сидел у костра, изредка подбрасывая в огонь сухие ветки. Главное сейчас - сохранять спокойствие. Ибо, следуя теории невезения, за ложкой дегтя в бочке меда непременно следовало падение бутерброда маслом вниз. Хотя я всегда относился к последней сентенции с некоторым предубеждением: скажите, пожалуйста, кто будет есть бутерброд, даже если он упадет на землю маслом вверх?
Вода закипела с наступлением сумерек, когда я, наконец, не жалея, подбросил в огонь большую охапку хвороста. Совершенно неожиданно в лагерь вернулись долгоносы. Ноги у них подкашивались; они жалобно скулили и жались поближе к костру. На спине у одного долгоноса я заметил глубокие борозды от когтей тигра. Только долгоносое мне сейчас и не хватало! Я швырнул в них горящей головней, долгоносы шарахнулись в сторону, но далеко не ушли.
Осторожно прихлебывая из кружки горячий чай, я проводил взглядом быстрый экваториальный закат Пирены. С наступлением вечера Тхэн успокоился, сел на землю, а когда на небе высыпали звезды, наконец открыл рот.
- Господин Бугой, - спросил он неожиданно хорошо поставленным голосом, - так как вы все-таки собираетесь изловить млечника?
Сердце екнуло, но я не подал вида. Транслингатор молчал - Тхэн говорил на чистейшем интерлинге, позаимствовав лексику у дикторов Галактического вещания.
Я отхлебнул из кружки и лишь тогда сказал:
- Вопрос поставлен неверно. В нем две ошибки. Первая - не как я его собираюсь изловить, а на что.
- Хорошо, - согласился Тхэн. - На что вы собираетесь ловить млечника?
- На его гипертрофированное чувство самосохранения, - как можно более самодовольно заявил я. Только откровенная, неприкрытая наглость могла мне сейчас помочь. - Стоило только объявить по Галактическому вещанию цель моей экспедиции, как млечник тут же заинтересовался моей персоной и последовал за мной.
