Включив насос и умывшись, я непроизвольно бросил взгляд на остров, за которым вчера скрылась лодка Колдуна. Что же Колдун почувствовал, чем его так сильно напугал Тхэн, если он, явно настроенный на решительный и непримиримый разговор со мной, не только отказался от встречи, но и в панике бежал за остров?
В тине на берегу острова я заметил наполовину погруженное в воду бревно. Странно, но таких больших деревьев я до сих пор на Пирене не встречал. Чтобы получше рассмотреть его, я нацепил на глаза бинокуляры и понял, что никакое это не бревно, а перевернутая, полузатопленная лодка Колдуна. Медленно перемещая взгляд по берегу острова, я обнаружил и самого Колдуна. Его мертвое тело, почти полностью погруженное в воду, медленно-медленно, то и дело цепляясь за дно, перемещалось вдоль берега, увлекаемое течением. Вот, значит, почему мой второй сон был столь кратким...
Почувствовав за спиной движение, я сорвал с глаз бинокуляры и обернулся. Тхэн встал с земли и напряженно смотрел на остров. Он тоже видел тело Колдуна, и для этого ему не нужны были бинокуляры. "Хватит, - понял я. - Хватит кривить душой перед самим собой. Если пользоваться терминологией рыболова, то млечник заглотал наживку. Но вместо живца попался на голую блесну. Вот уж третий день он голоден. И больше не выдержит". Я был почти уверен, что теперь просто так, тихо он с крючка не сойдет. Но стопроцентной гарантии дать не мог.
Я внимательно посмотрел на Тхэна. Лицо его осунулось, под кожей на теле выступили вены. То одна, то другая мышца вдруг начинала непроизвольно подергиваться. Я представил, как вибрируют нервы голодного млечника от яростного метания в теле хакусина.
На снимок млечника я наткнулся в видеожурнале "Научная парапсихология" лет десять назад. Этот журнал не входит в круг моих интересов - его предложил мне мой комп-секретарь, выуживавший из всей ежедневно выходящей в Галактическом Союзе информационной видеолитературы все, что касается экзопарусников, по принципу автоматического сачка. С тех пор я собрал обширнейший материал о Papilio galaktikos и стал одним из редких специалистов по этому опасному эстет-виду. Но своих знаний никогда не афишировал.
История "знакомства" человечества с Papilio galaktikos, вероятно, уходит в глубину веков, хотя тогда никто об этом не догадывался. Людей, подвергшихся нападению психофага, принимали за одержимых или нервнобольных и зачастую возводили в разных религиях в ранг святых. Не последнюю роль в этом играла конечная стадия контакта с млечником, когда Papilio galaktikos, высосав всю психоэнергию человека, покидал мертвое тело, и окружающие принимали бесплотный светящийся силуэт психофага за отлетающую в рай душу с крылышками.
