Но сводки Совинформбюро были по-прежнему неутешительны. Наши войска на Северном Кавказе снова оставили несколько населенных пунктов... В районе Сталинграда идут ожесточенные бои...
Штаб фронта просил командование района усилить диверсии на железной дороге. В связи с этим несколько ночей подряд летчики Фадеев и Калмыков доставляли нам на своих "уточках" мины, взрывчатку, медикаменты, продовольствие, а также газеты, письма.
Было письмо и нам с Николаем от начальника разведотдела Северо-Кавказского фронта, который сообщал, что мы представлены к правительственным наградам, говорил, чтобы крепились, что недалеко то время, когда Крым будет очищен от захватчиков.
Да, хотя фронт и отодвигался все дальше на восток, мы глубоко верили, что победа все равно будет за нами. Но до того заветного дня оставались еще бесконечные версты голодных, тревожных и кровавых боевых будней.
27
Незаметно подкралась осень. Буйно-зеленые кроны дуба и клена окрасились красной медью и упорно выдерживали порывы резкого ветра. Ели и красногрудые сосны по-прежнему стояли в нарядном сарафане.
Медленно подбирался рассвет. Моросил дождь. Неспокойно шумели деревья. Потом неожиданно дождь перестал, ветер стих, тучи раздвинулись, и выглянуло солнце. На увядающей траве заискрились капельки росы.
У нас с Николаем существовал порядок: один день, я готовлю пищу, другой - он. В тот день Григорян работал на рации, а я занимался кухней. К нам пришел, по обыкновению жизнерадостный, Алексей Ваднев.
- Ну как, парни, дела? - спросил улыбаясь.
- Дела как сажа бела, - ответил Николай и, кивнув в мою сторону, добавил: - Кашу варить не хочет, вот какие дела.
- Верно, не хочешь? - повернулся ко мне Ваднев.
- Не из чего, вот и не варю. На два дня осталось полпачки пшенки. Хоть вари, хоть смотри... Сделаю сейчас, а что потом? Два дня чай хлебать?
- Готовь, парень, кашу, готовь, я принесу вам брикет, - сказал Алексей.
- Ну коли так...
Ваднев всегда был веселый, никогда не впадал в унынье. Никто из партизан не видел его грустным, сумрачным. Алексей не жалел для людей улыбок, зная, что это помогает делу. И действительно, посмотришь на него, послушаешь, и становится радостней на душе.
А нам с Николаем Ваднев всегда помогал с питанием. Вернется, бывало, с продовольственной операции, обязательно поделится добытым: последним сухарем, последним кусочком конины, последними граммами муки, жира, соли. Ничего не жалел!
Николай закончил работать, свернул рацию, подал мне полученную радиограмму, стрельнул глазами на котелок, где звонко булькала каша.
