Сэйвил снова заговорил о мельнице, видимо, считая нужным растолковать мне причину своего беспокойства:
— Мельница принадлежит замку, но за определенную плату ею пользуются арендаторы и местные фермеры. Теперешний мельник уже не в первый раз намолачивает меньше муки, чем следует, из того количества зерна, какое получает. На него многие жалуются. Мой кузен Джон так и не сумел убедить наглеца, что на обмане далеко не уедешь. — Я заметила, как на скулах Сэйвила заходили желваки. — Придется и мне поговорить с ним, — продолжал он, а я подумала, что не хотела бы оказаться на месте этого мельника.
Доехав до конца дамбы, мы двинулись не на запад, как раньше, а свернули на дорогу, ведущую к северному берегу озера, на котором я увидела несколько рыбачьих лодок. Впрочем, если не считать дамбы, в замок можно было попасть только на лодке.
Справа от неширокой дороги появились высокие вечнозеленые деревья, закрывающие вид на озеро. Но вскоре озеро и замок опять стали видны. Кроме того, моему взору открылся тот самый парк, о котором с гордостью говорил Сэйвил. Искусно посаженные и подстриженные деревья служили фоном для целой коллекции греческих статуй, занимающих достаточно большое пространство. Были здесь и скамейки, чтобы сидя обозревать всю эту красоту, а в самом центре парка, а вернее сада, находился мраморный фонтан — нимфа, между ладоней которой струится вода.
Сэйвил остановил лошадей, чтобы я могла вдоволь налюбоваться открывшимся видом, и негромко, словно боясь нарушить тишину и прелесть этих мест, сказал:
— Сад был здесь с незапамятных времен. А мой отец осмелился поставить статуи.
— По-моему, они пришлись к месту, — ответила я.
— Между прочим, — знакомая ирония прозвучала в его голосе, — тут тоже есть лабиринт. — Он показал на узкую тропу, уходящую влево, к разукрашенной деревянной арке. — Не знаю, Правда, так ли он извилист и таинствен, как у вашего друга Уотсона. Испытайте сами и посмотрите, сумеете ли заблудиться в нем.
— Откуда вы знаете, что я потерялась в том лабиринте?
— Мне сообщил ваш сын.
— И вы запомнили эту чепуху?
— Если дело касается вас, я мало о чем забываю, Гейл.
— Неужели? — нервно спросила я. — О… как вы…
Усмешка тронула его губы, и, взяв вожжи, он заставил коней двинуться дальше.
Кустарник по обеим сторонам дороги внезапно кончился, открылись большая, аккуратно подстриженная зеленая лужайка и немного дальше — дубовая роща. А затем моим удивленным глазам предстало строение, стоящее на берегу озера и напоминающее греческий храм, что казалось несколько неуместным на типично английской фоне.
