— Без твоих услуг? — озадаченно переспросила я. — Каких услуг, Луиза?
— В доме моего брата я выполняю обязанности экономки. Разумеется, меня в доме никто так не называет, но так оно на самом деле и есть. И конечно, поскольку я официально не работаю у них по найму, а являюсь приживалкой, они могут давать мне, помимо этого, любые поручения.
— О, мистер Уэтмор, вы такой шутник! — воскликнула какая-то девушка, сидящая за столиком неподалеку от нас.
— О каких поручениях ты говоришь? — поинтересовалась я.
— Ну, например, я езжу в ближайший поселок за покупками, сижу с детьми, когда они болеют, и тому подобное.
— И тебе за это платят?
— За это мне дают кров, Кейт, — горько улыбнулась Луиза.
Я положила ложку на белую скатерть. Мороженое, которое я ела, разом словно потеряло вкус.
— Почему ты миришься с таким положением?
— У меня нет ни мужа, ни денег. Надо же мне как-то жить, Кейт.
— А разве ты сама не в состоянии заработать деньги?
Луиза покачала головой:
— Единственное, чем может заняться женщина, у которой нет собственных денег, это стать гувернанткой, а это занятие мне не по душе. По крайней мере сейчас я считаюсь членом семьи моего брата, как бы плохо со мной ни обращались. Поверь мне, Кейт, жизнь гувернантки намного хуже. Гувернантка не член семьи и в то же время не прислуга. Это очень тяжелое существование.
Мне показалось, что это все же значительно лучше, чем та жизнь, о которой она только что мне рассказала. По крайней мере гувернантке платят за ее работу! Вычерчивая пальцем на скатерти концентрические круги, я задумчиво спросила:
— А какие рекомендации и прочие документы нужно представить, чтобы стать гувернанткой, Луиза?
Кузина не ответила, но я чувствовала, что она пристально смотрит на меня, и подняла на нее невинные глаза.
— Даже не думай об этом, Кейт, — сказала она. — Тебя никто никогда не наймет.
— Это почему же? — спросила я возмущенно. — До десяти лет мама сама меня учила. А папа всегда с удовольствием покупал мне книги, так что я многому научилась сама. — Подняв брови, я бросила на Луизу самый высокомерный взгляд, на какой только была способна. — Уверяю тебя, я смогла бы обучать детей.
— Да будь ты хоть семи пядей во лбу, дорогая, тебя все равно никогда не наймут, потому что ни одна женщина, если она в здравом уме, на пушечный выстрел не подпустит тебя к своему мужу или сыновьям.
— Ерунда.
— Нет, не ерунда. Это правда, — убежденно заявила Луиза.
Я решила полностью довериться ей.
