"Не нравится, катитесь отсюда, пока я еще добрая!"
2.
"Да слышал я, слышал. И в суд на него мы уже подали. И выиграем дело. Он со мной еще будет работать как миленький. Дышать будет так, как я ему продиктую, когда я его раздену до прежнего состояния. Понадобится - его сюда в наручниках из Сибири доставят. Все, что они там заработали с помощью моего патента, принадлежит мне! Пусть сначала купят у меня лицензию на производство шагаек в Сибири, потом продают проект в Австралию!"
"После интервью с Марьяной Арензон ваша репутация..."
"А, плевать мне на ваше мнение о моей репутации. Я биолог с мировым именем. Я провожу в лаборатории по двенадцать часов в день и заработал то, чем располагаю, собственным тяжелым трудом. С какой стати мне сочувствовать вашему Арензону, которому было лень иврит выучить? Вашему "гению" с его-то патологической доверчивостью просто повезло. Он сразу попал в Израиле ко мне - глубоко порядочному человеку. Любые другие его бы просто ограбили!"
"А вот бывшая жена доктора Арензона нам изобразила эту ситуацию..."
"Если вы видели эту совершенно ненормальную особу, то должны знать, чего стоят любые ее оценки. Но то, что простительно клинической идиотке, негоже повторять профессиональному журналисту. Вы-то не можете не знать, что авторство в нашей стране не означает собственности изобретателя на идею. Шагайка принадлежит мне. Арензон подписал со мной договор." "Вы даже не потрудились дать ему копию этого договора. И палец о палец не ударили для внедрения шагайки, не так ли?"
"Ложь! Кому только я ее не предлагал! И китайцам в качестве рисового комбайна, и нашей армии для нового поколенья бронемашин. И Канаде для той же цели, которой Пустовых достиг в Сибири." "И что же?" "Я только тратил свои деньги на эти и другие прожекты неугомонного Арензона. Ездил с ним на разные встречи, оплачивал патентование, кстати, честно упомянув его, как автора..." "Но владелец патента вы?" "С его долей!" "Он получил свою долю?" "Какую долю? Если не было от его деятельности ничего, кроме убытков. Потому я был рад с ним наконец расстаться. Он мне запомнился только своим горящим взором и уверенным тоном. Я думаю, что и там он не зря капитанстсвует... Скорее всего, они ему не обещали даже того, что выделил я. Запатентовали нечто на базе его идеи, но уж точно не на его имя. И владелец патента там тоже не он, а этот, как его, Пустовых. В Сибири дураков ничуть не больше, чем у нас."
