В купе доктор Кэмпбелл уселся прямо напротив своей молодой жены. Он был очень высоким и стройным, с худым - быть может, чуточку слишком худым лицом. Носил очки с толстыми линзами в легкой светлой оправе. Сейчас, когда он смотрел на Дорис, его тонкие губы были сложены в подобие довольной собственнической улыбки. Впрочем, любой на его месте мог бы поздравить себя с удачным "приобретением". Лицо девушки, хотя и подсвеченное необычным румянцем, оставалось все таким же безмятежно прелестным. Она была вся - как застывшая красота. Ее темно-синее с серым дорожное платье казалось изваянным из мрамора. Величественная осанка, спокойный взгляд, исполненный чувства собственного достоинства. Глаза как безоблачное ясное небо. Строгая изысканная прическа, которую не портил ни один выбившийся золотистый локон.
- Ну вот, стало быть, - выдохнул молодой доктор. - Можно, я закурю?
- Конечно, можно...
- Ты рада, что все закончилось?
- Да, наверное. - В ее глазах промелькнуло кокетство. Воздушное, как дуновение легкого ветерка. Промелькнуло и тут же исчезло, потому что осталось безответным.
- Сколько глупостей люди придумали с этими свадьбами. Это так утомляет.
- Д-да.
- Но все уже позади. Что не может не радовать... Замечательная сигара. Из отцовских запасов.
- А-а, - неопределенно отозвалась Дорис.
А что еще можно было сказать?
Зерно сомнения, которое заронила ей в душу подруга Эдит, потихонечку прорастало. Девушка не знала, как ей заговорить об этом. Но все-таки начала разговор, робко и неуверенно:
- Харви, а ты... ты раньше часто встречался с девушками? В университете... и потом еще.
- Я бы сказал, что нечасто. Я вообще не люблю женщин... - Он выпустил дым колечком, которое растаяло в воздухе, не успев даже как следует сформироваться. - Кроме тебя, разумеется. Ты - само совершенство.
- Я... я имела в виду, может быть, у тебя кто-то есть... кто-то еще... кто тебе дорог. - Она понизила голос, но взгляда не отвела. - Кто-то, кроме меня...
- Нет у меня никого. Странные ты задаешь вопросы!
- Просто мне... интересно...
- Я вообще не такой человек. Женщины мне никогда не нравились. У меня не было времени на ухаживания. Сначала я учился на медицинском... потом работал в больнице... был слишком занят. А потом папа сказал, что мне пора бы подумать и о женитьбе. И вот мы поженились.
- А-а.
Они замолчали. Надолго. А потом пришло время идти на ужин в вагон-ресторан, и напряжение и неловкость, воцарившиеся между супругами, постепенно сошли на нет. Дорис заметила, что ее муж далеко не галантный кавалер. Например, он совершенно не умел вести себя за столом. Поглощал пищу, как корм, необходимый для поддержания жизнедеятельности, - деловито и быстро. Но ее это не покоробило. Наоборот. Ей уже до смерти надоел весь этот сладенький сентиментальный сироп, которым ее "поливала" тетушка Этель... да и подруги в большинстве своем тоже. А Харви... он был таким прозаичным, таким приземленным. И ей это нравилось.
