Аня понесла коробки с елочными игрушками на чердак. Мария Александровна взяла в передней с полки "ежик" и стала чистить стекла на лампах. Мягко ступая, зашла в кабинет Ильи Николаевича. Он сидел за письменным столом прямой, развернув плечи, так же, как учил сидеть за партой учеников, и ручку легко сжимал пальцами, и лист бумаги лежал перед ним чуть повернутым влево. Он сам делал всегда так, как учил детей.
Мария Александровна сняла с лампы стекло, подышала в него, прочистила "ежиком", подровняла ножницами фитиль в лампе. За окном вьюжило, надвигались ранние зимние сумерки.
Илья Николаевич откинулся на спинку стула.
- Не зажигай пока лампу. Посумерничаем.
- Тебе пора отдохнуть, - сказала Мария Александровна.
- Я не устал, и осталось совсем немного.
Илья Николаевич перебирал на столе листы, исписанные красивым, четким почерком.
- Помнишь, Машенька, шестнадцать лет назад, когда мы с тобой приехали в Симбирск, я насчитал тогда по всей губернии...
- ...восемьдесят девять школ, - подхватила Мария Александровна.
- А сколько учеников в них было? - тоном экзаменатора шутливо спросил Илья Николаевич.
О, она очень хорошо помнит: две тысячи учащихся на всю губернию.
- А сейчас, Машенька, в губернии четыреста тридцать четыре школы, и учеников в них более двадцати тысяч.
В голосе Ильи Николаевича звучала гордость.
- А девочек сколько?
- Три тысячи с лишним. Маловато еще.
Мария Александровна вспомнила, как огорчало Илью Николаевича, что в школах вовсе нет девочек, и как он воевал с крестьянами, уговаривая их посылать дочерей учиться.
- Подумай, Машенька, в деревне стало в десять раз больше грамотных. А ты говоришь - "не следует ли отдохнуть". Душа радуется, когда смотришь на эти цифры. Но ой-ой-ой, сколько еще надо сделать! Дожить бы до такого дня, когда все население губернии будет грамотным. А?.. Доживем?
- Конечно, доживем.
- Придется выдержать большую борьбу против похода на земские школы. Если школы превратят в церковноприходские, отдадут их под власть попов беда, будут они выпускать полуграмотных невежд.
В передней кто-то стучал промерзшими сапогами, обивая с них снег.
В кабинет вошел вестовой Михеич, привез почту.
Мария Александровна зажгла лампу, подождала, пока огонек расползется по всей кромке фитиля, надела стекло и сверху зеленый абажур.
- Из Казани какое-то важное письмо. - Илья Николаевич вскрыл пакет, вынул толстый лист бумаги, украшенный гербом Российской империи, пробежал его глазами и тихо охнул. - Машенька, - сказал он упавшим голосом, наградили меня... орденом Святого Станислава первой степени.
