Постепенно состав его комнаты менялся – первым вышел на волю повар. И вместо него койку занял Борис Наумович, который сразу объявил:
– Несмотря на еврейское отчество, я – русский. У меня отец – из староверов. Но, с другой стороны, еврейский народ уважаю, а благодаря отчеству хлебнул все его несчастья.
– Да ладно, – отозвался водитель троллейбуса. – У меня мать вообще непонятно кто: то ли чукча, то ли, говорят, какая-то юкагирка. Я посмотрел в словарь, там написано, что такой нации нет – уже вымерла. Но я и то не переживаю.
– Чистокровного русака вообще не бывает, – или татарин, или финн, или хохол, обязательно в роду кто-то да есть, – вставил парикмахер, яростно забивая «козла».
Парикмахер тоже отсчитывал последние дни до воли, и скоро на его место прописали тихого молчаливого парня.
– Из-за телки влетел, – сказал он при знакомстве, но дальше объяснять не стал. И каждый понял его слова в меру своего воображения.
Парень вместе со всеми делал кирпичи, играл в домино. Записался в ансамбль играть на банджо.
А когда Николай вернулся из города, ноутбука он не обнаружил. Сумка, в которой он лежал под кроватью, завернутый в детское одеяльце, стояла, но была пуста. Не было и дискет, на которые Николай записывал копии файлов.
– Да ты подожди колесо катить, может, кто взял поиграться. Там, говорят, игры внутри есть, – растерянно говорил водитель троллейбуса.
Он прошелся по комнатам, но никто ничего не знал и не видел.
– Кешка взял, – сообразил вдруг Борис Наумович. – Я еще его спросил: «Ты чего такую сумку большую берешь?» А он мне: «Банджо я в чем привезу? Не в руках же». Ей-бо, сбежал, мужики!
Николай не спал всю ночь, прислушиваясь к каждому шороху на лестнице. Ему казалось, что парень вернется и скажет:
– Ну взял поиграть, чтоб ехать было не скучно. Так привез же.
Но парень не вернулся ни в понедельник, ни во вторник.
– Ты доложи майору, может, перехватят твой компутер, – сочувственно советовали все.
И хотя чего-чего, а не докладывал он никогда, пришлось идти к майору. Писать заявление о пропаже.
– Вы бы, Горюнов, еще кучу брильянтов сюда завезли! – расстроился майор. – Конечно, своим ценным предметом и спровоцировали его на кражу с побегом.
– Там вся моя работа. Все, что я сделал за последние годы!
Видимо, в лице Николая было что-то такое, что заставило майора перемениться.
– Ладно, ладно, не горюйте, Горюнов. Еще не все потеряно. Его и так уже ищут.
Этот удар судьбы был пострашней, чем ограбление в Шереметьеве.
