– Тебе обязательно заглядывать куда не следует? – поинтересовался Артем.
– Я хочу знать, в каком дерьме сижу вместе с тобой, – не отрывая взгляда от бумаг, ответил Бондарович.
– У нас нет выбора.
– Не говори сразу за двоих.
Прищепов хотел возразить, но Банда говорил таким тоном, что ему трудно было возражать.
Вечером того же дня Банда выгнал из гаража особняка машину – не очень новый, но достаточно скоростной и одновременно совершенно неприметный «фольксваген». На нем он не спеша поехал в сторону центра города к морскому вокзалу. Он вел машину чисто механически – голова его при этом была занята самыми разными мыслями.
* * *
Распрощавшись с Мамаевым, который торопился вернуться в свой банк, а заодно должен был отвезти в аэропорт Артема, Банда всерьез принялся за Розу. Нет, это вовсе не означало, что он заглядывался на нее. Наоборот, Банда постарался забыть о том, что она женщина, да при этом еще и очень привлекательная. Он решил выудить у Розы все, что она могла знать – расспрашивал ее о последнем периоде ее жизни, о встречах и разговорах, происшедших за это время, но так ничего и не смог выяснить.
Роза была или очень умна, или очень скрытна.
Она только смотрела на него кристально чистыми глазами да поправляла время от времени платье, отчего у Банды каждый раз перехватывало дыхание. А Роза на каждый вопрос отвечала односложно: «да» или «нет», иногда для разнообразия «не знаю», «не думала».
Продолжалась эта пытка до тех пор, пока Банда не понял: девушка либо и вправду ничего не знает, что было весьма вероятно, либо настолько умело притворяется, что с наскока ему ее притворство не пробить, – если, конечно, молчаливость являлась притворством, в чем Банда уже практически не сомневался.
– Послушайте, Роза, я привык всех, с кем работаю, называть на «ты».
– Согласна. Хотя, если признаться, у меня язык не поворачивается называть вас Александром.
– Почему?
– Какое-то неудобопроизносимое имя.
– Я не заметил, чтобы ты, меня и раньше так называла.
– Наверное, и мое имя кажется тебе немного непривычным. Первое время, когда его слышишь, тебе представляется цветок, но потом привыкаешь.
Все поменяется местами, и после при слове «роза» тебе сперва буду вспоминаться я, и только затем уже чайная роза. А привычки, Александр, не меняются до самой смерти, – девушка пристально поглядела Банде в глаза. В ее голосе не чувствовалось ни угрозы, ни кокетства, она лишь констатировала факт.
– Так ты не уверена в своей охране?
