Эти типы не разгадали пока смысла его контактов с дипломатом. Догадываются, что русский ищет возможность доступа в каюту, хочет что-то передать — записку или предмет. Но не уверены — при себе ли у него эта штука или спрятана где-то на пароходе.
Быстро сгущались сумерки, но палуба только ярче осветилась электричеством. Из ресторана послышались звуки оркестра: вальсы Штрауса чередовались с народными немецкими песнями. Молчаливое, никому на корабле не заметное преследование продолжалось теперь под музыку.
Лаврухин напряженно искал выход из положения. Искать контакта с человеком из «Опеля» больше не стоит. Он прав, что молчит, не отзывается. Возможно, фашисты выжидают только из желания получить повод для ареста всех советских на пароходе, хотят вернуть их назад на берег. Не исключено, что гестапо столкнулось в этом деле с ведомством Риббентропа, которое пытается придать рейху вид государства, соблюдающего нормы дипломатии.
Вариант с багажом тоже отпадает. Он только окажет фашистам услугу. Проследив за его действиями, они вскроют чемодан и торжественно изымут улику, чтобы завтра об этом написали все газеты. Правда, они будут удивлены, обнаружив православный крест. Придумают для толпы какую-нибудь убогую версию, а сами подвергнут его исследованию и в конце концов поймут, в чем дело.
Приближались огни Мальме. Всего вернее покончить с собой выстрелом в голову. Если даже им удастся схватить его полуживым, он ничего не расскажет.
Ему некстати вспомнилось насчет морфия. Есть и другие способы развязать язык. Елена права насчет увлечения мистикой и сверхъестественными способностями. На службе почти каждого немецкого ведомства состоят штатные астрологи, экстрасенсы и прочая нечисть. А гестаповцы наверняка привлекают еще и гипнотизеров — гипнотизерами Германия славилась издавна.
А если прыгнуть за борт? Вода холодная, в такой не выжить даже отличному пловцу. Но все равно это шанс, пусть даже один из тысячи. Шанс выплыть к нейтральному берегу — судно идет на всех парах, дистанция сокращается…
Перед всплытием Глеб с оператором вернулись к «малютке». Резиновый бот должен был ожидать возле буйка. Всплыв на десяток метров, Стеклов ухватился за трос и тут же изобразил рукой условный знак тревоги. Знак тревоги имел несколько степеней — Саша показывал самую нижнюю из них по статусу. Сиверов сразу понял, о чем речь, и кивнул. Уже на этой тридцатиметровой глубине при остановке чувствовалось сильное течение. Знак волнения на поверхности.
