Коренастый крепыш с плавно переходившим в плечи бритым затылком единственный из всей компании, кто не был в данный момент занят, неторопливо повернул к нему мясистое лицо. Илларион невольно подумал, что на бескрайних просторах России как-то незаметно для постороннего глаза вывелась новая порода людей - широких, почти квадратных, с огромными круглыми черепами толщиной в три пальца и крупными мясистыми лицами.
Или представители этой могущественной расы долго таились в подполье, а теперь вот вышли на свет, чтобы занять подобающее им место? Илларион едва заметно дернул щекой: ему всегда казалось, что наиболее подходящее для этих людей место обнесено высоким двойным забором с тремя рядами колючей проволоки поверху.
- Проходи, отец, - сказал крепыш. В глубоком вырезе его черной майки вызывающе поблескивала толстая золотая цепь. - Мы не курим.
- А что делаете? - спросил Илларион.
- Не понял, - сказал крепыш, а его коллеги на секунду прервали свое занятие и повернулись к Забродову.
- Чего ж тут не понять? - не вынимая изо рта сигареты, удивился Илларион. - Ну, не курите вы. На работу, надо полагать, тоже не ходите. Книжек не читаете, поскольку грамоте не обучены... Вот я и спрашиваю: что делаете, ребята?
На этот раз на всех без исключения лицах обозначилось удивление. Даже узкоплечий волосатик и довольно привлекательная девица в обманчиво-строгом деловом костюме, которых только что мордовали хорошо упитанные обладатели цепей, перестали вырываться и уставились на Забродова.
- Ты че, мужик, - медленно закипая, процедил собеседник Иллариона, ты че, провоцируешь, да? В натуре, провоцируешь.
- Остынь, Кабан, - подал голос один из его коллег. - На кой болт он тебе сдался? Он же бухой, как земля. Гони его на хрен, кончать надо.
- Ты слышал, что умные люди говорят? - угрожающе подаваясь вперед, спросил Кабан. - Хромай отсюда, недотыкомка. Вот, возьми пятерку, купи себе спичек, козел.
Илларион вынул сигарету изо рта и снова заложил ее за ухо. В ходе этой "содержательной" беседы он успел окончательно уяснить картину происходящих здесь событий и понял, что вмешаться все-таки придется. Он терпеть не мог ввязываться в уличные драки, полагая это пустой тратой времени, но в данном случае никакой дракой, судя по всему, даже и не пахло. Здесь пахло жестким, по всем правилам, наездом, а в подобных случаях Забродов действовал чисто рефлекторно, за что неоднократно получал выговоры от своих друзей.
