Повелитель бурь | страница 13
В общем, из слов Удодыча можно было сделать вывод, что он, Удодыч, с утра до ночи вращается в высших правительственных кругах и облечен в этих кругах некоторым, понимаете ли, доверием. В принципе, Иван не видел в этом ничего невозможного. Как-то раз ему довелось посмотреть по телевизору (естественно, тогда, когда телевизор у него еще был) передачу, посвященную кремлевскому гаражу и водителям, которые там работают. Передача называлась «Кремль-9». Естественно, лиц кремлевских водителей по телевизору не показывали, да и вообще, в тот момент передача показалась Ивану довольно скучной. Но теперь, после туманных и значительных намеков Удодыча, Иван вдруг подумал, что его сосед по гаражу запросто может оказаться одним из героев той передачи. А что? Почему бы и нет? Те ребята, которые возят президента, — обыкновенные живые люди, которые утром встают, завтракают и отправляются на работу. Они, как и все простые смертные, живут со сварливыми женами, воспитывают детей, которым на все плевать, и любят в свободный вечер посидеть перед телевизором с баночкой пивка. И у них, у этих засекреченных парней, тоже имеются соседи — и по лестничной площадке, и по даче и, что характерно, по гаражу… Всегда так было, во все времена: хороший водитель для начальника значит больше, чем все его окружение. Водитель — это доверенное лицо, которому известны такие секреты хозяина, что даже подумать страшно. И вот, если бы, скажем, даже и сам президент захотел проверить, как работает некое министерство — проверить негласно, без официальной шумихи и утечки информации, на конкретном, отдельно взятом примере, — он, как стреляный воробей, искушенный в закулисных политических интригах, мог бы обратиться со своей проблемой к человеку проверенному и в то же время далекому от политики — то есть к своему персональному водителю.
Удодыч ничего подобного, естественно, не говорил: ну, еще бы — секретность! — но чувствовалось, что догадки Ивана близки к истине. Поэтому всякие конспиративные заморочки, сопутствовавшие предложенной работе, Иван воспринял как должное. В назначенный час он явился в условленное место, одетый, как было велено, по-походному, трезвый, как стеклышко, и полный решимости наилучшим образом выполнить поставленную перед ним задачу. Удодыч просил никому ничего не говорить об этом деле; мог бы и не просить — Иван и сам понимал, что языком болтать не следует. Да и не перед кем ему хвастаться своей важной и ответственной миссией. Стоя на краю тротуара в ожидании Удодыча, Иван чувствовал себя непривычно трезвым, чистым и… значительным. Впервые за много-много дней у него не только завелась в кармане живая копейка, но и появилось некое дело — серьезное, важное и даже секретное, о котором знали только трое: он сам, Удодыч и тот человек, который это дело им поручил. Высматривая в пестром потоке катившихся по Ленинградке машин белую «ладу» Удодыча, Иван совсем размечтался и почти уверился в том, что таинственным шефом Удодыча был не кто иной, как сам президент.