Глеб перебрал и заново смазал парабеллум, думая о том, что ему давно пора позаботиться как о пополнении своего арсенала, так и об оборудовании надежного места для его хранения. Кольт в ящике письменного стола хорош для бизнесмена, пекущегося о личной безопасности, но для профессионала, зарабатывающего свой хлеб насущный стрельбой по живым мишеням, этого маловато. Ему пришло на ум испанское словечко «пистолеро», обозначающее стрелка, и он коротко усмехнулся: вот уж, действительно, в огороде бузина, а в Киеве дядька…
Закончив профилактику и заложив парабеллум обратно в вентиляцию, он вернулся в большую комнату, сел за стол и вскрыл принесенный полковником Малаховым конверт из плотной коричневой бумаги. Полковник оставил пакет на столе без каких бы то ни было комментариев, кроме короткого: «Ознакомься», и теперь, покончив с тем, что можно было с некоторой натяжкой назвать домашними хлопотами, Слепой приступил к процедуре ознакомления.
В конверте оказались две распечатанных на принтере странички с текстом и несколько фотографий. Бегло просмотрев снимки, на которых был изображен представительный пожилой мужчина с располагающей внешностью рубахи-парня. Слепой отложил их в сторону и стал читать.
Он перечитал текст дважды, чтобы ненароком не упустить чего-нибудь важного, и снова вернулся к фотографиям.
Теперь лицо на снимках казалось фальшивым, как неумело слепленная из папье-маше карнавальная маска, а глаза, с веселым прищуром смотревшие сквозь прорези этой маски, напоминали органы зрения доисторической плотоядной рептилии, каким-то чудом пережившей целые геологические эпохи и добравшейся до наших дней. Глебу не впервой было видеть такие глаза, и между делом он подумал, что, несмотря на все его усилия и усилия десятков и сотен таких, как он, людей с подобным взглядом становится все больше с каждым годом.
Он провел за столом еще час, пытаясь отыскать в недрах компьютерной памяти что-нибудь касающееся изображенного на фотографиях человека. Так ничего и не найдя, он сварил кофе, выпил его, оделся и вышел из квартиры. Спускаясь по лестнице, он столкнулся с поднимавшимся ему навстречу человеком в черном кашемировом пальто и белом шарфе. Разглядеть черты его лица было трудновато из-за пластыря, облепившего его вдоль и поперек, но глаза резанули Глеба чем-то очень знакомым. Только дойдя до первого этажа, Слепой понял: человек с заклеенным пластырем лицом смотрел так же, как смотрит переваривающий пищу в липкой прибрежной тине аллигатор.
