– Холодно здесь и противно, – он пошел к краю крыши. – Боишься высоты?
– Абсолютно не боюсь, – ответил Андрей.
– А я боюсь. Странно это, боюсь с детства, по лестницам лазать вообще не могу.
"Еще бы, – подумал мальчик, – весишь сто килограммов, какая лестница такую тушу выдержит? "
Ветер свистел в антеннах, над домом носились ласточки, черные, острокрылые, стремительные, они попискивали. Внизу простирался город.
– Это твоя школа? – стоя у ограждения, Мамонтов указал пальцем на белое трехэтажное здание примерно в километре от многоэтажки.
– Нет, моя школа в другой стороне, – мальчишка сделал шаг назад.
– Ты точно высоты не боишься?
– Нет, не боюсь, я примерно с такой высоты даже прыгал.
– Это в бассейне было, а на крыше, наверное, совсем другое чувствуешь.
– Не боюсь я высоты.
– Тогда иди сюда, – подозвал Андрея Мамонтов.
Мальчик подошел.
– Сядь на ограждение.
– Зачем?
– Сядь, я тебя сфотографировать хочу на фоне города, красивый снимок получится.
В толстых пальцах Мамонтова появился фотоаппарат, черная мыльница. Он приложил его к глазу.
– Садись. А ранец сними, он не очень красиво смотрится.
Андрей снял ранец. Мамонтова он не боялся и никакого подвоха не ожидал. Наоборот, ощущал свое превосходство над взрослым мужчиной, боявшимся высоты. Андрей уселся на перила и посмотрел на город. По дороге ехали машины, дымились трубы заводов, по небу неслись облака. Москва казалась безграничной. Во все стороны, сколько мог видеть глаз, простирался серо-зеленый с ржавыми крышами город. Мамонтов присел на колено, несколько раз щелкнул кнопкой.
– Сиди, не двигайся, – сказал он мальчику и подался вперед, чтобы отодвинуть ранец. – Не шевелись, Андрюша, – Мамонтов, отодвинув ранец, тут же схватил мальчишку за ногу и резко дернул ее вверх. Андрей коротко, пронзительно вскрикнул и, кувыркаясь, переворачиваясь в воздухе, полетел вниз. А Мамонтов, на ходу пряча в карман ветровки фотоаппарат, побежал к люку.
Мамонтов нырнул в люк прежде, чем прозвучал хлопок – удар тела об асфальт. Короткий вскрик ребенка все еще звенел в его ушах.
Мамонтов спустился на лифте, пересек по диагонали двор и увидел метрах в ста пятидесяти от себя толпу людей. Он не стал подходить к ним, сел на лавочку, достал из кармана леденец, сунул за щеку и стал перекатывать его во рту. Минут через пятнадцать примчалась карета «Скорой помощи», а еще через десять минут он спросил у двух девочек, которые поравнялись с ним:
– Чего там народ собрался, плохо кому стало, что ли?
