Они вновь встретились возле бассейна. Викентий Федорович посадил Андрея в такси, и они поехали. Вот тогда все и случилось. Несколько дней Андрей ненавидел себя, ужасно переживал, хотя чувствовал, что ему понравилось. Через неделю все забылось, у него оказались деньги, много денег – в понимании ребенка. И тогда новый знакомый сказал:
– Если ты кому-нибудь расскажешь о случившемся, я покажу фотографии твоим родителям, одноклассникам, учителям. Тебя выгонят из школы, посадят в тюрьму, в колонию для несовершеннолетних. И тогда пиши пропало, – мужчина говорил ласково, не кричал, не бил, но от его ласкового голоса, пластичного, как резиновая игрушка, Андрею становилось страшно.
Андрей довольно легко смирился со своей участью, стал игрушкой в руках взрослых мужчин. Мужчины менялись, с некоторыми он встречался по несколько раз, с другими лишь единожды. Теперь деньги водились у него постоянно. Но работал с ним уже не тот человек, что прежде, а другой, назвавшийся Николаем Мамонтовым, толстый, с маленькими серыми глазками, розовощекий, с белесыми волосами и серьгой в левом ухе. Голос у Мамонтова был таким же мягким и нежным, как у Смехова.
Андрей увидел серый джип, остановившийся у арки, и Мамонтова, тот как раз выбирался из машины. Андрей быстро допил сок и, жуя «Сникерс», направился к переходу. Николай Мамонтов мальчишку заметил сразу, но виду не подал, даже рукой не взмахнул. Он ходил вокруг машины, постукивал ногой по колесам. Мальчик подошел к нему.
– Ну, здравствуй, Андрюша. Вид у тебя кислый. Опять проблемы с отцом?
– Угу, – промычал Андрей.
– Тебе не позавидуешь. Я тоже пьяниц не люблю. Сам не пью, не курю, – тридцатилетний Мамонтов положил пухлую лапу на плечо мальчишки, сжал пальцы. – Залезай, покатаемся.
– Куда сегодня? У меня занятия скоро.
– Просто покатаемся. Кое-что показать тебе хочу. Кстати, я тебе деньги должен. Тогда мелких не было, а сейчас есть, – уже сидя в машине, Мамонтов вытащил из кармана пятьдесят долларов и протянул Андрею. – Вот, бери. Или, если хочешь, рублями дам?
– Не надо.
Мальчишка взял полтинник, привычно и уверенно сунул в задний карман джинсов, застегнул молнию.
– Что, батяня уши драл? – хихикнул Мамонтов, поворачивая ключ в замке зажигания. Андрей кивнул и невнятно промычал:
– Ыгы.
– Разговаривать разучился? Губа, смотрю, рассечена.
– Ну и что из того?
– Просто так. Тебя ничем не испортишь, красив, как молодой Аполлон.
Николай Мамонтов, или просто Мамонт, был правой рукой Викентия Федоровича Смехова. Тот договаривался с клиентом, а Мамонт подбирал мальчишку и завозил к клиенту.
