— Чай? Кофе? — спросил Глеб. Затем махнул рукой. — Вы с машиной, Федор Филиппович?
— Да, — сказал Потапчук, тяжело опускаясь в кресло и ставя портфель.
— Вам надо выпить, вид у вас ни к черту.
— Сам знаю, — сказал генерал, — я же тебе говорил сегодня днем, старый я уже для этой работы. С раннего утра на ногах, представляешь, даже не пообедал! -
— Беречь себя надо, — произнес Глеб.
Он открыл холодильник и вынул блюдо с бутербродами, поставил его перед генералом, затем рядом с блюдом поставил две рюмки и бутылку финской водки.
— Чтобы вы до дома доехали, Федор Филиппович, а затем уснули, думаю вам надо выпить и закусить.
— Да, — сказал Потапчук и принялся тереть воспаленные глаза. — Спасибо тебе, Глеб, за помощь.
— Что вы имеете в виду, генерал?
— За Князева спасибо.
— Но по вашему лицу вижу...
— Что ты видишь по моему лицу? — генерал взял бутерброд и начал жевать.
— Бриллианта у Князева нет.
— Нет. А ты откуда знаешь?
— Догадываюсь. Не вижу радости на вашем лице. Значит, Князева взяли, а бриллианта нет.
— У тебя есть какие-нибудь предположения? — судорожно глотая холодный кусочек мяса и пытливо взглянув на Глеба, произнес генерал.
— Собственно, никаких. Сумасшедший он. Поведение сумасшедшего логически просчитать невозможно.
— Это понятно.
— Я вам, по-моему, об этом говорил.
— С сумасшедшими, сам понимаешь, работать чрезвычайно сложно.
— Если он сумасшедший, — Глеб наполнил рюмки водкой, — то тогда с ним должны работать врачи, а не ваши сотрудники, Федор Филиппович.
— Это еще почему?
— Да потому, что он больной и врачи в болезнях лучше разбираются, чем майоры, полковники и даже генералы.
— Эка, загнул! — генерал поднял рюмку, Глеб поднял свою, — А коньячком почему не угостил?
— Лучше водка, — сказал Сиверов, чокаясь с Потапчуком. Они выпили. Генерал закусил.
— Чайку крепкого можно?
— Можно, Федор Филиппович, — сказал Глеб и принялся заваривать чай.
Потапчук сидел молча, погруженный в свои мысли. Глеб с разговорами к нему не лез, понимая, что если генерал захочет что-то сказать, то скажет сам. И Потапчук, в конце концов, не выдержал:
— Меня вчера директор вызывал.
Глеб повернул голову, ожидая продолжения. Но генерал медлил, словно размышлял, стоит ли жаловаться или, может быть, обиду спрятать в себе. Затем снова заговорил.
— Устроил мне нагоняй. Причем разговаривал со мной так, словно я первый год замужем и не понимаю, что к чему в этой жизни.
— Давайте еще по рюмке? — не задавая вопросов, предложил Сиверов. Наполнил рюмки, взял сигарету, закурил.
