— Вы, Ефим Аркадиевич, — прелесть! — Роза положила трубку и радостно крикнула: — Получилось! Не удержавшись, она обняла Фагота и до боли в суставах сжала его.
Шофер Гусовского был идеально вышколен. Он распахнул дверцу машины, предлагая Розе и Никите сесть. Всю дорогу до загородного дома олигарха молодые люди молчали. Фагот оставил клавиши в квартире. Он то и дело притрагивался к карману, нащупывая камень. Его не покидало чувство, что тот вот-вот исчезнет.
— Не волнуйся, все будет хорошо. Ты правильно рассчитал, — прошептала Роза. «Знала бы она, что придумал план не я!»
Мягко поскрипывало кожаное сиденье. Подъезд к дому олигарха оказался заасфальтированным куда ровнее, чем государственное шоссе. Охранников не было видно, лишь зеркальное стекло в высоком заборе напоминало об их существовании. Шофер не притормаживал. Створка ворот поднялась, пропуская машину на аллею, обсаженную розовыми кустами.
«Мерседес» подъехал к крыльцу. Роза даже не пыталась открыть дверцу, за нее это сделал водитель. Они поднялись по широкому крыльцу. Дом снаружи казался небольшим, но это впечатление было обманчивым.
Фагот впервые увидел олигарха живьем. На Гусовском были мягкие потертые джинсы и тонкий серый свитер. Лицо его лучилось счастьем, но глаза смотрели устало и затравленно.
Прокуратура наехала на него серьезно, но он не терял надежды выкрутиться. Как, он еще не знал, но раньше это ему удавалось.
Фагота олигарх вроде и не заметил. Он обнял Розу, прижал к себе. Но секунд через пять отстранил, даже не поцеловав.
— Я рад тебя видеть, — тихо произнес он.
— Вы сделали все, как я просила?
— Да. Фортепиано у бассейна. Инструмент хороший, настройщик чуть не заплакал, когда увидел его возле воды. Но я успокоил его, сказал, что завтра же пианино перенесут наверх. Мы выпьем с тобой немного, а он, если хочет, пусть опробует инструмент.
Охранник, предупрежденный, что приехал слепой музыкант, подошел к Фаготу, взял его за локоть. Шли они довольно долго, Никита даже сбился, считая повороты. На него пахнуло влажным сырым воздухом и незнакомым ароматом то ли цветов, то ли какой-то душистой травы. Бассейн впечатлял: небольшой, шесть на шесть метров, но глубокий, с чистой, словно арктический лед, водой, с небесно-голубой мерцающей подсветкой.
Для фортепиано место было явно не предусмотрено, его примостили между вазонами с глициниями, над которыми расположились яркие лампы. За деньги даже цветы можно заставить расти под землей.
