— Я не тороплю вас с ответом, можете подумать. Десять процентов комиссионных вас устроит?
— Смотря, какова вся сумма.
— Он готов выложить за него семьсот тысяч.
— Камень стоит больше.
— Чистый камень, — поправил его молодой человек, — а краденый, паленый продать сложно.
— Извините, но я не смогу вам помочь. Передайте своему хозяину, чтобы он не сердился на вас за то, что вы не справились с поручением. Камень наверняка похищали под заказ.
— Вот вам мой номер телефона, звоните в любое время дня.
— И ночи? — вскинул брови Хайтин.
— Если вы поможете, я ваш должник.
— Ваш хозяин в Москве?
— Да. Он специально приехал, чтобы купить камень.
— Я приготовлю кофе, подождите немного.
Хайтин, изображая из себя более немощного, чем на самом деле, шаркая, вышел в коридор и по дороге на кухню прихватил телефонный аппарат. Включил воду, вытяжку, воткнул разъем аппарата в розетку на кухне и набрал номер милицейского лейтенанта. Тот схватил трубку тотчас же.
— Это вас ювелир Хайтин беспокоит. Ко мне один парнишка зашел, говорит, его хозяин хочет купить тот самый бриллиант, о котором вы говорили. Я его минут пять еще у себя подержу, но потом буду вынужден выпустить. Это у вас людей могут годами без вины держать.
— Спасибо вам, — особого энтузиазма в голосе лейтенанта не чувствовалось.
— До свидания, — Хайтин повесил трубку. «Так я и знал, — подумал он. — Подстава. Парнишка, с которым Тихон ходит, был прав».
Все, что Соломон Ильич делал, он делал на совесть. Кофе сварил крепкий, вкусный. Себе налил лишь половину чашки и разбавил сливками. Гостю же принес не разбавленный.
— Вы уже подумали? — осведомился молодой человек.
— Я не думал, я мечтал, — рассмеялся Хайтин. — Мечтал, будто бриллиант у меня и я получу за него семьсот тысяч долларов. Мечтать не вредно?
— Полезно.
— Ну, так и хозяину своему передайте, что владельцем камня он будет только в мечтах. Предложить вам что-нибудь менее ценное? Антиквариатом, быть может, увлекаетесь?
— У вас есть интересные вещи?
— Я не для хозяина вашего предлагаю, у него запросы повыше, а для вас или для супруги.
Не дожидаясь согласия, Хайтин ушел в кабинет и вернулся с большой коробкой, похожей на шахматную доску. Открыл ее перед посетителем. В ячейках лежали перстни, сережки. Приличному человеку Хайтин это показывать не стал бы. Это был его «неликвид», купленный за бесценок. Но иногда находился лох, способный клюнуть и на это.
— Вот отличный мужской перстень, солидный, очень подойдет к вашему галстуку.
