— Здравствуйте.
— Здравствуйте. Простите за опоздание. — Он вошел, огляделся и тут же задал вопрос: — В квартире еще кто-нибудь есть?
— Еще кто-нибудь? — переспросил Хайтин. — Нет никого.
— Вы, значит, Соломон Ильич?
— Значит, да. А что такое, не похож?
— Почему же, похожи. Документы у вас есть?
— Зачем мне документ в моей же квартире?
— Так просто, — сказал безусый старший лейтенант.
— Ну, если так просто, то, конечно, есть, — Соломон Ильич, покопавшись в шкафу, подал свой паспорт. Старший лейтенант бегло просмотрел его.
— Можно присесть?
«Может, я тебе еще и кофе налить должен или чайком побаловать?» — подумал ювелир.
— Вы, Соломон Ильич, отбывали срок?
— Да, было дело, — дрожащим голосом ответил ювелир. — Но это было очень давно. Вас, молодой человек, тогда, наверное, еще и на свете не было, когда Соломон Ильич сидел.
— Это не имеет значения, был я или меня не было.
— Ну, в общем, да, молодой человек, возраст — дело наживное. Молодой человек всегда может стать старым, а вот старый человек, к великому сожалению, уже никогда не станет молодым.
— У меня мало времени, — произнес старший лейтенант торопливо и посмотрел на дешевенькие часы на правом запястье. «Левша, наверное», — подумал ювелир.
— Если к вам, Соломон Ильич, кто-нибудь придет и предложит большой бриллиант...
— Что значит — большой? И почему придет ко мне? — перебил старшего лейтенанта Соломон Ильич.
— Но вы же ювелир.
— Да, когда-то был ювелиром. А сейчас какой из меня, молодой человек, ювелир? У старого Соломона дрожат руки, вот, смотрите, видите? — Соломон Ильич протянул свою левую руку к лицу старшего лейтенанта, и тот посмотрел на подрагивающие пальцы. — Разве можно с такими руками быть ювелиром? У ювелира, как у хирурга, у сапера или минера, руки дрожать не должны. Ошибка — и все. Одно неточное движение — и камень будет безнадежно испорчен, пойдет в скол и может образоваться трещина. И тогда камень... Ну, да что я вам рассказываю, вам, молодой человек, это не интересно?
— Почему же, почему же, говорите, я слушаю. Только времени у меня мало.
— Тогда говорите вы, а Соломон Ильич будет слушать вас.
— Так вот, Соломон Ильич, если к вам вдруг случайно кто-нибудь придет и предложит большой бриллиант...
— Прошу прощения, молодой человек, большой в вашем понимании это какой? Как горошина, вишня, слива, яблоко? Или, может, как арбуз?
— Вы шутите, да? — спросил старший лейтенант.
— Конечно, Соломон шутит. И знаете почему?
— Нет.
