- Я тут по делам, остановился в гостинице, - повторил он, чтобы не выдумывать заново.
- Где у вас дела - тут, в баре?
Ведь понял же его бармен правильно. А эта прицепилась к слову, захотела понять буквально.
- Нет, в городе. Сюда заглянул от одиночества, у меня от него начинается нездоровый зуд.
"Достаточно ли брутально? - спросил себя Парамонов. - Наверное, нет. Да и вид у меня слабоватый в костюме и галстуке. То ли дело кожаные штаны".
- Зуд? Может, вам к кожному врачу обратиться?
- Со здоровьем у меня все в порядке. Просто здесь, внутри, начинаю потихоньку сатанеть, - Парамонов постучал себе по лбу костяшкой пальца.
- Горячего молока и в теплую постель, - дама извлекла из сумочки красивую зажигалку и длинную тонкую сигарету.
- Не годится, у меня свой рецепт. Зовите меня Курт. А вас как?
- Предположим, Жанна. Сижу и думаю, что сегодня взять.
- Давайте лучше свалим отсюда. Наедине с женщиной я становлюсь совсем другим.
- Мне пока и здесь хорошо.
"Ждет, что я без лишних слов схвачу ее за руку и потяну к выходу? А зачем, собственно говоря, настаивать? Вести мне ее все равно некуда.
Можно и здесь снять показания".
Глава 13
ЗЕМЛЯКИ
Человеческие силы имеют предел. Всем троим нужно было отоспаться и поесть. Майк вырубился сразу, едва только присел на твердую почву.
Свернулся калачиком, укрылся с головой собственной курткой - от комаров и восходящего солнца. Штурман успел поучаствовать в разжигании костра, подвесил греться котелок с водой.
И тоже закемарил, шевеля во сне губами.
Терпухин бросил в кипящую воду несколько мелких рыбешек, подаренных паромщиком, кубики бульона, взятые в дорогу байкерами, и сорванную поблизости траву. Большая часть его сознательной жизни протекла южнее и восточное родной станицы. С восточными людьми он воевал, проливая кровь, и дружил, деля хлеб-соль. Чему-то их учил, чему-то сам от них учился. Например, привычке употреблять в пищу самую разную траву.
С удовольствием ел ее сырой, добавлял в любое варево. Главное - знать, какую и сколько.
Горячий аппетитный запах сработал лучше любого будильника. Майк приоткрыл рот и жалобно попросил:
- - Одну только ложечку.
Штурман сел, как лунатик, с пустым, ничего не выражающим взглядом. Только ноздри его раздувались и опадали и правая рука пыталась нащупать ложку. Через минуту народ уже активно работал "столовыми приборами", ободряясь с каждой секундой.
- Уже все?
Дно котелка блестело, будто вымытое.
