– Я с вами полностью согласна, – сказала Белкина, – памятник и в самом деле ужасен, но совсем по другой причине.
– Сегодня в девять часов вечера памятник будет взорван. Вы должны приехать с телекамерами и заснять это великое событие.
– Я в газете работаю, а не на телевидении, – напомнила Варвара.
– Но вы Белкина?
– Да.
– Тогда снимайте, – и новоявленный террорист повесил трубку.
– Полный идиотизм, – глядя в глаза главному, сказала Белкина. – Никто ничего взрывать не станет, это всего лишь истерика обиженного жизнью человека. Может, мне подъехать к нему, поговорить по душам, по головке погладить и он успокоится?
– Варвара, а если.., в самом деле?
– Яков Павлович, я подобных клиентов знаю, они только угрожать горазды. Не наше это с вами дело.
– Если.., все же? – предположил Якубовский.
– Тот, кто собрался взрывать, не станет звонить за шесть часов до взрыва. Но, чтобы снять ваши опасения, я позвоню знакомому полковнику в милицию, пусть они разбираются.
И прямо из кабинета главного Варвара позвонила своему знакомому – полковнику Терехову. Полковник давненько не видел и не слышал Белкину, а был к журналистке явно неравнодушен. Она вкратце пересказала ему то, во что и сама не верила.
– У нас есть телефон и адрес, по которому он звонил. Терехову не верилось в реальность угрозы, особенно после того, как он прослушал запись разговора.
– Что будете делать? – поинтересовалась Белкина.
– Вы запись не стирайте, отдадите ее нам. Я пошлю ребят, пусть проверят, кто и зачем звонил.
– Я буду ждать вашего звонка. Только звоните, пожалуйста, не главному редактору, он от таких звонков нервничает, а прямо ко мне.
Четверо милиционеров в бронежилетах, с автоматами приехали в микрорайон. Дверь однокомнатной квартиры, которую занимал бывший инженер-строитель, а ныне нигде не работающий сорокалетний Иван Петрович Черкизян, никто не открывал.
У соседки, которая не могла сказать о Черкизяне ничего вразумительного, нашелся ключ, потому как сосед, с ее слов, часто по пьяни терял портфели, сумки и держал запасной комплект у нее.
Квартира оказалась чрезвычайно запущенной. На видном месте лежали брошюры нацистско-коммунистического толка, аккуратно подшитые газеты. Две полки стеллажа занимала литература, посвященная сионистско-масонскому заговору против России.
Соседи сказали, что видели, как Черкизян полчаса тому назад покинул дом, унося с собой увесистый полотняный пакет.
– Варвара, может оказаться, что звонивший собрался привести угрозу в исполнение. Поедешь с нами?
